Двинулся к выходу, косясь на собаку.
– Гражданин! – окликнул его военный. – Вам далеко идти?
– А что?
– А то, что на часах уже десять-двадцать, – назидательно сказал военный. – А после одиннадцати выходить из дома запрещено. Если не успеете до одиннадцати, – в караульной заночуете.
– Понятно, – сказал Бракин. Он уже слышал сегодня в университете о новом приказе «временного главы администрации» Густых. – Я успею.
И боком протиснулся мимо собаки в дверь.
Автобусов на площадке по-прежнему не было. И прожектор, направленный с караульной вышки оптового склада, заливал ее всю ослепительным светом.
Бракин хотел было идти по хорошо освещенной Ижевской, но раздумал, и пошел в темноту, – в переулок.
В переулке, в самом дальнем его конце, светились огни железнодорожного переезда, да еще скудный свет проникал сквозь занавески горевших окон.
Бракина интересовало только одно окно. Окно, за которым прятался старик в очках и его странный полумертвый жилец. Бракин не сомневался, что вчера ночью именно этот жилец-инопланетянин ударил водителя автобуса по голове монтажкой, а также, кажется, натворил других дел. Надо было спросить утром у Ежихи, – да кто ж знал?
Свет в окне Коростылева не горел. Бракин осмотрелся. В переулке не было ни единой души, люди сидели по домам, напуганные последними сообщениями. Не лаяли собаки, не скребли фанерные лопаты, не хлопали двери сортиров. Только где-то далеко-далеко хрипло, с равными промежутками, каркала ворона.
Тишина и мгла, медленно поднимавшаяся от земли вверх, постепенно проглатывала весь переулок, весь квартал, – дома, заборы, столбы, крыши, деревья…
Бракин вздохнул. Видно, Рыжей придется его еще подождать.
«А как же комендантский час?» – вспомнил он. И махнул рукой: ладно, что будет – то и будет.
Возле ворот соседнего с коростылевским дома горой были навалены березовые чурки, припорошенные снегом. Бракин обошел горку вокруг, присел, съежился. Уперся ногами в чурки, спиной – в дощатый забор.
Из-за чурок его с переулка было не видно. Но и ворота дома Коростылева тоже было видно плохо. Бракин переставил несколько чурок, сделав что-то типа бойницы. Теперь он мог спокойно наблюдать в эту бойницу коростылевские ворота, оставаясь незамеченным.
За его спиной, из-за забора, донеслось вдруг робкое тявканье.
– Т-с-с! – шепнул Бракин, и собака деликатно примолкла.
Дом Коростылева был справа. Автобусная площадка – слева, через два дома. На площадке переговаривались. Видно, это были те военные, которых Бракин видел в магазине.
Время тянулось медленно, нудно. Было холодно. Бракин поднял воротник пальто, завязал шапку «ушами» назад, натянул потуже на голову. Руки сунул в карманы.
И постепенно задремал.
Его разбудил шум отъезжавшего автомобиля. Шум доносился со стороны остановки. Бракин с трудом приподнялся на бесчувственных ногах, помогая себе руками. Глянул влево, и успел заметить промелькнувшую «ГАЗель».
«Наверное, патруль уехал», – решил Бракин.
Автомобиль свернул на Ижевскую и покатил в сторону переезда.
«То ли объезд будут делать, то ли еще куда…», – подумал Бракин.
Как назло, он забыл дома часы. С ним это часто случалось из-за рассеянности. Он забывал не только часы, но и шапки, зонты, пакеты. Один раз даже оставил в трамвае «дипломат». Хорошо, что кондуктор его прибрала: пришлось на другой день тащиться в трамвайный парк и искать свой «дипломат» в груде забытых пассажирами вещей. Да потом еще описывать, что у него внутри. Он тогда еще сильно удивился, узнав, что есть люди и рассеянней его. Пассажиры ухитрялись забывать самые разнообразные покупки; в бюро находок побывали и телевизоры, и приемники, и даже однажды – детская коляска. Хорошо, хоть без младенца…
И все-таки, сколько же сейчас времени? Бракин взглянул на прояснившееся небо, на котором сияли крупные яркие звезды. И пожалел, что совсем не знает астрономии и законов небесной эклиптики: в школе таким пустякам не учили.
Во всяком случае, решил он, уже далеко заполночь.
Теперь в городе царила полная, абсолютная тишина. И лишь издалека, на пределе слышимости, доносился стрекот: наверное, вертолет барражировал над центром города, патрулируя с воздуха «губернаторский квартал» и окрестности местного «Белого дома».
Под этот далекий стрекот Бракин снова задремал, и снова его разбудила машина, и снова со стороны остановки.
«Ну и ночка!» – подумал Бракин вяло. Все следят за всеми. Прямо по Салтыкову-Щедрину: за каждым шпионом – шпион.
Бракин опять задремал, и уже в полусне подумал, что всё: пятнадцать минут ждем – и уходим. Как на занятиях в универе.
Он даже не заметил, как бесшумно открылись ворота со двора Коростылева. Опомнился, лишь когда услышал легкий скрип под ногами.
Черный человек маячил в сгустившейся мгле. Он шел ровно, прямой, словно палка, в сторону переезда.
Бракин приник к бойнице.
Сзади что-то зашумело. Бракин быстро обернулся, и увидел, что автобусная площадка внезапно погрузилась во тьму; оставался только слабый свет из закрытых жалюзи окон круглосуточного магазина.
Бракин снова развернулся. Высокая фигура уже была почти не видна.
С заколотившимся сердцем Бракин выполз на четвереньках из укрытия. И побежал по-собачьи, на четвереньках, держась как можно ближе к заборам.
Краем уха услышал: сзади, на оптовом складе, разъяренно разлаялись сторожевые собаки, что-то стукнуло. И снова стало тихо.
Приостановившись, чтобы отдышаться, Бракин снова ринулся вперед. Он не видел, что позади него, совершая гигантские прыжки, едва касаясь земли, бесшумно летит громадная белая волчица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117