– И если ты, похотливый демон, бросишь хотя бы один взгляд на эту невинную девушку, которая (прости ее господи!) не ведает, что творит, я буду…
– Мучить меня страшными словами, – закончил за него я. Все-таки терпеть не могу, когда мне угрожают! Особенно без повода. Особенно влюбленные и ревнивые монахи. – Ведь я уже поклялся. Чего тебе еще надо?
Считайте меня круглым дураком (я и сам так думаю, вспоминая этот эпизод), но слово я сдержал. Уж больно было жалко Боню. А ведь уверен: посмотреть было на что. Эльза плескалась долго и с удовольствием, и от каждого плеска монах вздрагивал так, будто ему давали подзатыльник. Я пытался развлечь его разговорами, но он был настолько поглощен борьбой с греховными помыслами, что пришлось оставить всякие попытки. Так мы и сидели молча у костра, словно два идиота, не обращая никакого внимания на купающуюся красавицу.
– Ну, мальчики! Вот и я! – воскликнула наконец Эльза, и мы оба обернулись гораздо поспешнее, нежели делаем это обычно. К моему разочарованию, девушка уже успела облачиться в свое, как я полагаю, лучшее платье (эх, надо бы при случае подыскать для ее гардероба что-нибудь поинтереснее!), и оно, надо признаться, очень ей шло. Убедившись, что теперь все прилично и испытание позади, монах здорово повеселел.
– А теперь твоя очередь! – лукаво посмотрела на него Эльза, чем ввергла несчастного в новый шок.
– Я не могу… Здесь… – залепетал монашек.
– Если ты думаешь, что мне приятно находиться радом с таким грязнулей, – возмутилась Эльза, – то очень здорово ошибаешься! – Но тут же добавила ласковым тоном: – Ну, пожалуйста, Бонечка! И тебе сразу лучше станет, и мне приятно! А я тут пока своими делами займусь…
– Ну ладно! – храбро согласился монах, помыться которому действительно очень даже не мешало бы. – Но только демон пусть тоже не подглядывает!
Да за кого он меня принимает! И себя тоже! Было бы за кем подглядывать! Тьфу!
– Ладно, остаюсь здесь, – вздохнул я вслух.
– Нет! Я не оставлю тебя с Эльзой! – воскликнул Боня. – Ты… ты зайдешь в воду, но твои нечистые глаза будут закрыты!
– Ладно! Согласен! Чего уж там! – устало сказал я. Окунуться мне тоже не мешало, а смотреть на этого сквернослова… Больно надо!
Взяв с меня соответствующие клятвы и поминутно вздыхая, крестясь и озираясь по сторонам, Боня, поеживаясь, зашел в воду. Я плюхнулся следом, обдав его фонтаном брызг (пусть будет хоть небольшая месть с моей стороны!).
– Ты что! – завопил он. – Да чтобы тебя в аду так кипящей смолой обрызгивали! Да чтобы…
– Боня… Святой папаша! Я же тебя не вижу! – оправдался я, и монах не мог не признать справедливости моих слов. Раз сам выдвигаешь дурацкие условия, сам и расплачивайся.
У меня создалось впечатление, что Боня никогда не купался в речке. Наверное, эти монахи моются только в бане, да и то нечасто. Видно было, что юный сквернослов испытывает от своего барахтанья большое удовольствие, хотя и сам этого стыдится.
Наконец, наплескавшись вдоволь, посвежевший монашек выскочил на берег и потребовал, чтобы я принес ему рясу, а сам спрятался в кустах. Дело в том, что его одежда находилась где-то у костра, где сейчас хозяйничала Эльза и откуда доносились аппетитные запахи. Правда, вперемешку с какой-то гарью.
– Нашему святому папаше нужна его ряса. Ты не подскажешь, где она? – спросил я у девушки, озираясь по сторонам в поисках пропавшей одежды.
– Ох, брат Бонифаций! Боня! Прости меня! – завыла Эльза так, что я жутко удивился. Насколько я успел узнать ее, девушка была совершенно не склонна к истерикам, а тут н а тебе!
– Что такое? – раздался обеспокоенный голос из кустов. Монаху явно хотелось подбежать поближе, но позволить себе такое он сейчас никак не мог.
– Твоя ряса! Твое священное одеяние! – продолжала выть Эльза. Ее плечи содрогались, словно от рыданий, и я едва не поверил в это, но тут девушка приподняла голову, и я увидел, что она трясется от смеха.
– Что с ней? – завопил монах. – Если это проделки нечистого, то я…
Чуть что, так сразу я! И между прочим, только что из воды – какой я ему нечистый! Обидно же, честное слово!
– Нет! – быстро воскликнула Эльза, опасаясь, как видно, подвести меня. – Это я одна во всем виновата! О, горе мне!
– Да что же наконец случилось! – Монах тоже заподозрил печальную истину.
– Я хотела… хотела немножко подсушить твое одеяние, пришедшее в плачевный вид из-за происков негодяев, одержимых всеми грехами. – Ишь, как загнула! С Боней пообщаешься – еще не так заговоришь! – И оно…
– Ну что же?! Ради всего святого! Не тяни! – торопил ее почти впавший в панику монашек.
– И оно выскользнуло из моих неловких рук и в тот же миг было пожрано пламенем, словно душа грешника в аду! – Конечно, она отрепетировала эту речь. Наверное, все время, пока мы плескались, придумывала! С ходу так только Боня загнуть может!
Я чуть со смеху не лопнул! Молодец девчонка! Поняла, что монах со своими тряпками ни за что не расстанется, а значит, выдаст себя с головой, и просто-напросто их сожгла! Теперь волей-неволей придется ему ходить в приличной одежде. А ведь она сразу все придумала: не зря же меня просила захватить для Бони одежду! Ай молодец!
Монаха было откровенно жалко. Таким несчастным он не выглядел даже тогда, когда был уверен, что загубил свою душу, или когда оказался на костре. С минуту он молчал, а потом разразился стенаниями и проклятиями (конечно, в адрес несчастного дьявола, который, видите ли, толкнул Эльзу под руку!). Не могу воспроизвести его слова, разве что с большими купюрами. Даже девушка, которая была готова к чему-то подобному, смутилась.
– Брат Бонифаций!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17