Еще не дойдя до дома, он все перепутал и уже говорил; «Четыреста ярдов — голова, как лицо; шестьсот ярдов — никакой точки», Это был для него самый плохой день за все пребывание в армии.
Войдя в дом. Гай увидел Эпторпа. Тот сидел в холле.
— Очень рад снова видеть тебя, — искренне сказал Гай. — Ну как ты теперь, здоров?
— О нет, нет, до этого еще далеко. Но мне сказали, что для легкой работы я годен.
— А что, опять «бечуанский живот»?
— Я не шучу, старина. Со мной произошел очень неприятный случай. В ванной, когда я был в чем мать родила.
— Что ты говоришь! Как же это случилось, Эпторп?
— Я как раз и собирался рассказать, но мне показалось, ты будешь смеяться надо мной. Я был у своей тетушки в Питерборо. Дел у меня особых не было, но я не хотел, так сказать, потерять свою форму и решил поэтому ежедневно выполнять несколько физических упражнений. Случилось так, что в первое же утро я поскользнулся, упал и сильно ушибся. Должен сказать тебе, болит очень здорово.
— Что же именно ты ушиб, Эпторп?
— Колено. Я даже думал, что у меня перелом. И ты знаешь, найти военного врача оказалось не так-то просто. Моя тетушка хотела, чтобы я пошел к ее доктору, но я настоял на том, чтобы меня посмотрел военный врач. Когда я наконец добился этого, врач сказал, что дело серьезное. Отправил меня в госпиталь. В сущности, пребывание в госпитале оказалось очень интересным. Ты ведь, по-моему, никогда не был в военном госпитале, Краучбек?
— Нет, пока не был.
— Очень даже стоит побывать. Нам нужно знать все рода военной службы. На койке рядом со мной лежал сапер с язвами…
— Эпторп, я должен задать тебе один вопрос…
— Я и рождественские дни провел в госпитале. Добровольческие вспомогательные отряды пели рождественские гимны…
— Эпторп, ты хромаешь?
— А как же, старина, конечно хромаю. Такой ушиб даже при самом хорошем лечении не проходит за один день.
— Я тоже хромаю.
— Очень жаль. Но я рассказывал тебе о рождестве в госпитале. Начальник отделения сделал пунш…
— Ты представляешь себе, Эпторп, какими идиотами мы будем выглядеть?! Я имею в виду, что мы оба будем хромать…
— Нет.
— Как дурацкие близнецы.
— По-моему, старина, ты придаешь этому слишком большое значение.
Однако, когда Гай и Эпторп появились в двери столовой, каждый опираясь на трость, все, как один, повернули головы в их сторону, громко засмеялись и дружно захлопали в ладоши.
— Послушайте, Краучбек, это что же, было запланировано заранее?
— Нет. Это, кажется, простая случайность.
— Гм, по-моему, довольно безвкусная.
Они наполнили свои кружки из титана и сели за стол.
— А я не впервые пью чай в этой комнате, — заявил Эпторп.
— Каким же это образом?
— Мы часто играли с Кут-эль-Амарой, когда я был в Стейплхерсте. Никогда не был первоклассным игроком в крикет, но играл вратарем два последних сезона в своей футбольной команде.
Гай с удовольствием узнавал новые факты из личной жизни Эпторпа, но тот сообщал их довольно редко. Тетка в Питерборо — новое действующее лицо: теперь появился еще и Стейплхерст.
— Это что, твоя приготовительная школа?
— Да. Это довольно приметное здание в противоположной части города. Я думал, ты видел его и слышал о нем. Оно всем очень хорошо известно. Моя тетка принадлежала к ортодоксальной англиканской церкви, тяготеющей к католицизму, — добавил он таким тоном, как будто это подтверждало каким-то образом репутацию школы, в которой он учился.
— Твоя тетка в Питерборо?
— Нет, нет, конечно же, нет, — раздраженно ответил Эпторп. — Тетка в Танбридж-Уэлсе. Тетка в Питерборо вообще не интересуется такими вещами.
— Ну и как, эта школа хорошая была?
— Стейплхерст? Одна из лучших. Выдающаяся. По крайней мере, она была такой в то время.
— Я имею в виду нашу — Кут-эль-Амару.
— Мы считали их ужасной мелкотой. Конечно, они обычно одерживали победу над нами, но игры для них были своеобразным культом. У себя в Стейплхерсте мы довольно часто брали верх над ними.
— Мы заняли для вас койку в нашей комнате, «дядюшка», — присоединился к разговору Ленард.
— Очень мило с вашей стороны, но, сказать но правде, у меня так много вещей. Я осмотрел помещение еще до того, как вас распустили, и нашел свободную комнату, в которой поселюсь один. Мне придется читать по вечерам, чтобы догнать вас в подготовке. Сапер, с которым я познакомился в госпитале, дал мне несколько очень интересных книг, очень секретных к тому же. Это такие книги, которые запрещается держать в окопах на передовой, потому что опасаются, как бы они не попали в руки противника.
— Это, видимо, инструкции по боевой подготовке сухопутных войск.
— Именно эти инструкции.
— А нам всем выдали их.
— Гм, не может быть, что они одинаковые. Мне дал их этот майор из саперной части. У него язва внутри, поэтому он и передал эту книгу мне.
— Она вот такая? — спросил Ленард, доставая из брючного кармана экземпляр январской инструкции по боевой подготовке сухопутных войск, предназначенной для всех офицеров.
— Я не могу сказать, не просмотрев книги, — ответил Эпторп. — Так или иначе, но мне думается, что я не имею права говорить о своей книге.
Таким образом, все вещи Эпторпа: множество всяких плотно закрывающихся коробок, водонепроницаемых мешочков, странной формы жестяных сундучков и кожаных чемоданчиков, помеченных инициалами и стянутых ремнями с медными пряжками, — все это было скрыто от любых глаз, кроме его собственных.
Гай довольно часто видел эти коробки, мешочки и чемоданчики в казарменном городке алебардистов, но не проявлял к ним никакого интереса. Тогда, в условиях взаимного доверия, еще до завтрака у капитан-коменданта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39