Память
здесь* противостоит принципам Просвещения - унификации людей в
гражданском обществе в духе принципов политической нации. Стоит
задуматься над тем, что стоит за этой активизацией памяти. Это может
быть временной девиацией промежуточной эпохи, когда прежние супер-
этнические синтезы в ряде стран перестали работать, а новые еще не
сформировались в качестве объединяющих и воодушевляющих "проек-
тов". А может быть, само будущее информационное общество больше
нуждается не в унификации, а в новых видах стратификации людей,
основанием которой являются не столько социальные, благоприобре-
тенные признаки, а "природные" - половозрастные, этнические, геогра-
фические. Возможно, именно в процессе этих новых дифференциаций
рождаются новые источники социальной энергии - воодушевляющие
мифы культуры. Настораживает одно: эти новые энергии пока что про-
являют себя как еще не обузданные стихии, способные подорвать сло-
жившиеся принципы общежития и гражданского согласия. Пролетарии
Маркса в свое время провозгласили смерть Бога в культуре. В резуль-
тате возник левый политический радикализм, не подчиняющий себя
морали ("морально все то, что служит делу пролетариата"). Пролетарии
Фрейда провозгласили смерть "Отца" в культуре - фигуры, олицетво-
ряющей дисциплину и мобилизованность. Активизация этих "пролета-
риев" сопровождается дискредитацией привычных норм и ограничений -
провозглашением "принципа удовольствия" в противовес "принципу
реальности". Эти "пролетарии" провозглашают полную автономию и
самодостаточность - отказ существовать под знаком "социальной функ-
ции". Но способно ли общество (цивилизация) выжить, если сам прин-
цип функциональности, требующий известной дисциплины и самообуз-
177
Дания, будет отвергнут как таковой? "Отец", в самом деле, олицетворяет
иерархию. Но способна ли любая культура сохраняться без известной
иерархии, подчинения частного общему, индивида - норме, гедонисти-
ческих импульсов — долгу? Пролетарии постмодернизма выдвинули ло-
зунг: "будьте реалистами, требуйте невозможного". Такой "реализм"
противопоставляет достоверность субъективного желания "абстракциям"
гражданского долга. Но гражданские нормы и обязанности являются
"абстракциями" лишь для тех, кто не прошел процесс политической
социализации, сохраняя инфантильное состояние. Апологетика инфан-
тилизма, осуществляющего "принцип удовольствия" и чурающегося
норм, небезопасна для социума. На Западе волна этого инфантилизма
на какое-то время была сбита другой, неоконсервативной волной, кото-
рую можно рассматривать как реванш нормы и традиции над социаль-
ной утопией. Отбитая на Западе постмодернистская волна нахлынула к
нам, и, следует признать, у нашего общества пока что не хватает сил
мобилизовать свои ресурсы для преодоления нигилистического инфан-
тилизма. Настоящая демократия оказалась недосягаемой, но вседозво-
ленность и узурпация норм оказались более доступными новациями за-
падной культуры, которые она нам переадресовала.
Впрочем, однозначная отрицательная оценка была бы, пожалуй,
преждевременной. Постмодернистские движения, дискредитирующие
фигуру "Отца" в культуре, привнесли в политику некоторые продук-
тивные новации, которые стоит отметить. Большинство этих новаций
выступают как альтернатива авторитарности, олицетворяемой "Отцом".
Во-первых, речь идет о неформальных группах в политике, альтерна-
тивных традиционным формальным структурам. Так, политические пар-
тии - это устойчивая формальная структура. Постмодернисты противо-
поставляют им неформальные гражданские инициативы - временные
объединения людей, созданные по поводу той или иной проблемы. Это
может быть протест против строительства аэропорта, грозящего жите-
лям шумовым загрязнением, или протестом возмущенных родителей
против дискриминационного указа министра просвещения и т.п. Люди
здесь объединяются помимо традиционных классовых различий и поли-
тических пристрастий - их беспокоит повседневность, ускользающая от
игр большой политики. Если воспринимать временные неформальные
объединения как особый вид социальной технологии, не возводя их в
принцип, то они прекрасно дополняют традиционную политику. Но ес-
ли, как это делается доктринерами радикального постмодернизма, воз-
водить неформальный принцип в абсолют, исключающий политическую
дисциплину и устойчивую политическую идентичность, то политические
институты попросту оказались бы разрушенными, а власть невоз-
178
можной. Опыт XX в. представил нам слишком убедительные свидетель-
ства опасности антигосударственных утопий, развязывающих анархию,
но кончающих тиранией, чтобы не разделять установок радикального
постмодерна в политике.
Во-вторых, альтернатива постмодернизма касается прямой демокра-
тии в противовес традиционной представительской. У представитель-
ской демократии в самом деле существуют несомненные недостатки. В
процессе представительства может теряться аутентичность социального
заказа: те, кто представляет, могут искажать волю тех, кого они пред-
ставляют. Соответствующая "забывчивость" депутатов, парламентских
фракций, партий, получивших доверие избирателей, а затем игнори-
рующих их требования, - нередкий случай в политике. Кроме того,
представительская демократия не всегда обеспечена механизмами об-
ратной связи, посредством которых находят своевременное отражение
изменения в настроении избирателей, их новые социальные потребности
и проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186