Его слабая неуверенная улыбка все же согрела девушке сердце.
— Ясмин продали Джамалу. Я заплатил выкуп мадонне дель Рубия, а потом передал африканку во владение своему секретарю.
Лаура облегченно вздохнула, прислонясь к двери.
— Он непременно освободит ее, отпустив из рабства на волю.
— Думаю, Джамал решит сам, что ему делать.
— Если он любит Ясмин хоть немного, то, наверняка, ее отпустит.
Лаура прощально глянула на Сандро.
— А теперь вы меня извините, мой господин, но мне нужно захватить с собой Ясмин и…
Из коридора донесся шум. В комнату влетел слуга. За ним тяжелой поступью следовали шесть торжественно-серьезных телохранителей дожа.
— Мой господин, к вам посетители…
— С дороги, мадонна! — приказал один из вошедших, толкнув Лауру плечом.
Алое перо на шапочке охранника означало, что он капитан стражи. Едва войдя в комнату, капитан стал разворачивать свиток.
— Что происходит? В чем дело? — требовательно обратился к нему хозяин дома.
Усталость мигом покинула Сандро, он распрямился, подтянувшись как солдат во время смотра. Его взгляд перебегал от начальника к подчиненным.
Телохранители дожа неловко топтались на месте, стыдливо отводя глаза.
Капитан прочистил горло и передал свиток Сандро.
— Предписание, господин! Вы должны предстать перед дожем, чтобы ответить за совершенное прошлой ночью преступление.
Лаура в изумлении открыла рот, Сандро невнятно пробормотал:
— Преступление?
— Адольфо Урбанский и еще двадцать девять знатных господ обвиняют вас в незаконном задержании.
— Послушайте! — не выдержала Лаура. — Что за нелепость! Эти знатные господа прошлой ночью похитили меня, а господин Кавалли всего лишь исполнил свой долг Стража Ночи Венеции, защищая меня, гражданина республики!
Капитан посмотрел на девушку, как на пустое место.
— А это, мадонна, будет решать суд. У меня же в руках предписание доставить господина Кавалли во Дворец дожа.
«Интересно, — подумала Лаура, — замечает ли этот посланец Андреа Гритти, как Страж Ночи побелел от ярости».
«Наверное, нет», — решила она, потому что незваный гость уже повернулся к двери, бросив на ходу:
— Мы сопроводим вас, мой господин, — он указал рукой на дверь. — Если вы не возражаете…
Как осужденный, которого ведут на виселицу, Сандро последовал за стражей. Уже выходя, он кивком подозвал слугу.
— Расскажи обо всем Джамалу.
И уже из-за двери Сандро крикнул.
— И позаботься о наших гостях.
Кавалли и телохранителей дожа поглотила ночная тьма.
* * *
— С твоим ненаглядным, в конце концов, все будет в порядке, не беспокойся! — сказала Ясмин.
В келье монастыря Сайта Мария Челесте на фоне оштукатуренных и побеленных стен африканка выглядела очень уж экзотично.
— Он вовсе не мой ненаглядный, — возразила Лаура, рассматривая фреску, изображавшую Святую Агнессу.
Она расписала одну стену этой кельи, когда ей было еще двенадцать лет.
Ясмин испытующе посмотрела на подругу.
— Ну так будет им — твоим ненаглядным любовником!
Лаура горько усмехнулась.
— Он ясно дал мне понять, что не намерен становиться моим любовником. И я, в свою очередь, не уверена, что с нетерпением жажду этого.
— Ничего, когда-нибудь и ты захочешь ласки! — уверенно заявила африканка. — Рано или поздно сотрутся в твоей памяти воспоминания о том, что произошло прошлой ночью. Может быть, именно ласки Кавалли и вылечат тебя от ужасных воспоминаний?
Лаура оторвала взгляд от фрески. Неплохая работа, хотя и слишком сдержанная, по-ученически старательная.
— Я не хочу лечиться ласками Стража Ночи. Я хочу, чтобы меня излечила живопись.
— Тебя на самом деле не волнуют обвинения, выдвинутые против него?
Девушка вспомнила, как в ее душе все перевернулось, когда Сандро увели из его же собственного дама. Она припомнила свой гнев, пронзивший все ее существо от такой явной несправедливости.
— Конечно, меня это волнует. Как же иначе? Сандро спас меня от неописуемого кошмара… Я не могу не испытывать к нему благодарности.
— Для христианина он весьма умен, да и законы знает. Выпутается как-нибудь!
— Сандро оскорбил самых знатных особ Венеции!
Лаура подтянула колени к груди, пытаясь унять волнение и тревогу.
— Может быть, мне все же следовало выдвинуть против похитивших меня юнцов обвинение? — спросила она совета у подруги.
— Смотри, не делай глупостей! — ответила Ясмин. — Никто бы тебе не поверил!
Она посмотрела за окно — солнце клонилось к закату. Время для вечерней молитвы! Ясмин была мусульманкой.
Свернув коврик, африканка сунула его под мышку и вышла из комнаты.
Лаура прислонилась к стене. Ясмин права. Сандро Кавалли — знатный человек, со всеми правами патриция, но ведь он… такой особенный! Другие заискивают, выпрашивая милости, Сандро же охраняет мир и спокойствие Венеции, ничего ни у кого не просит для себя. И за это он вполне может поплатиться своей жизнью — слишком уж много за долгие годы борьбы со всякой нечистью нажил он себе врагов.
Солнечные лучи, падавшие на выложенный мозаикой пол, из бронзовых стали пурпурными. Беспокойство Лауры росло.
В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась. Магдалена и Челестина, как ветер, ворвались в спальню, их монашеские одежды развевались подобно темным крыльям, бьющимся за спиной.
Всхлипывая от волнения, девушка обняла обеих. Трясущимися руками послушница протянула ей скомканную бумагу.
— Лаура, это правда?
Девушка посмотрела на протянутую бумагу и вздрогнула. Это была одна из листовок, отпечатанных похитителями в мастерской Альдуса. «16 февраля 1551 года Лаура Банделло удовлетворила всех, желавших насладиться ее телом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106