Как мог Люсьен ожидать от нее супружеской преданности и любви, если в течение всего того времени, что она его знала, сам он поступал столь предосудительно?
Эвелин понимала ярость Люсьена в отношении своего отца, поскольку единственной зацепкой для выявления того, кто организовал его похищение, было случайно услышанное им замечание одного из бандитов о «бароне». Нет сомнений, что на протяжении всех тех лет постоянных мучений Люсьен вынашивал идею мести, основываясь именно на этом.
В то же время случайное высказывание не заслуживающего доверия негодяя едва ли можно считать достаточным свидетельством вины отца. Действительно, отец был в ярости, когда она вернулась в то утро домой с его расписками в руке. Зная, какой репутацией пользуется Люсьен, отец сразу догадался, что произошло. И действительно, он помчался вызывать Люсьена на дуэль, от которой тот отказался.
А вдруг это все же отец? Что, если после удачно проведенной за карточным столом ночи он нанял каких-то бандитов? Нет, это маловероятно, поскольку отец никогда не мог удержаться, чтобы не начать хвастаться перед всеми своим выигрышем.
А вдруг отец не один участвовал в каком-то сумасшедшем плане, целью которого было избавиться от обесчестившего его дочь человека, тем более что он еще не знал о том, что она беременна? Знай он это, единственной его целью было бы заставить Люсьена жениться на ней.
Все версии казались Эвелин достаточно правдоподобными, но пока нет неопровержимых доказательств его вины, она не изменит мнения о своем отце.
И пока Люсьен не докажет, что ему можно доверять, пока у нее не будет уверенности, что он снова не бросит ее, она будет коротать ночи в одиночестве.
С сожалением посмотрев в последний раз на дверь, соединявшую их с мужем спальни, Эвелин легла в свою холодную постель.
Глава 12
Обычно следующий после свадьбы день бывает радостным, насыщенным яркими воспоминаниями о прошедшей ночи. Люсьен же смог вспомнить только опустевшую бутылку бренди. Он одиноко сидел за накрытым к завтраку столом, обхватив голову руками, и пытался вспомнить, когда он в последний раз так перебирал.
Однако иногда даже умеренно пьющие люди вынуждены прибегать к такому радикальному средству.
– Мистер Данте Уэксфорд.
Когда Люсьен поднял голову, его новый лондонский дворецкий Элтон уже покидал комнату. Вошел Данте.
– Вижу, ты уже вернулся из своей таинственной поездки в провинцию, – сказал Данте, на правах старого друга без приглашения усаживаясь за стол. – Нашел, куда еще вложить деньги? Готов биться об заклад, что твой Фенуорти будет прыгать от радости. Он каждое воскресенье ходит в церковь, чтобы поблагодарить Господа за твое спасение.
– Приятно сознавать, что кому-то тебя не хватало, даже если это только твой деловой партнер.
– Ну-ну, Люсьен. – Данте с бодрой улыбкой взял апельсин и начал очищать его от кожуры. – Ты же знаешь, что мне тоже тебя недоставало.
– Охотно верю, иначе зачем бы ты пришел в такую рань? Сколько сейчас, часов десять? Готов спорить, обычно ты не просыпаешься раньше двух.
– Если честно, то я вообще еще не ложился. – Данте со смешком положил в рот дольку апельсина. – Но я знал, что ты должен вернуться, и поэтому поспешил к тебе. Разве я не лучший твой друг?
– Хочешь сказать, что тебе не давало покоя любопытство? – Усмехаясь, Люсьен отпил из чашки глоток горячего черного кофе. – Поздравь меня, Данте. Я женатый человек.
Данте едва не подавился только что проглоченной долькой апельсина.
– Я не ослышался? Ты сказал – женатый?
– Именно так.
– Быстрая, однако, работа. И кто же твоя избранница?
– Та, которую я давно знаю. Эвелин Стоддард.
– Дочь Чезвика? – Данте поднялся и налил себе кофе. – Встречал ее однажды. Очаровательное создание.
– И я так думаю.
– Значит ли это, что ты не собираешься сегодня вечером на бал к Портуорти? – Данте пригубил кофе, скривился и потянулся за сахаром. – Старик Портуорти дает бал в честь своей младшей дочери. Лошадиное лицо и состояние Мидаса. Говорят, это будет самый большой прием нынешнего сезона.
– И естественно, ты там будешь.
Данте приподнял бровь и потянулся за сливками.
– Естественно.
– Хочу заметить, дружище, я рад, что ты сейчас запросто вращаешься в обществе. Кто твой покровитель?
Данте чуть не опрокинул кувшин со сливками.
– Некий человек по имени Админтон взял меня под свое крыло и ввел в высший свет.
– Хорошо, что он это сделал, раз уж меня не было рядом.
– Да. – Данте помешал кофе и постучал ложечкой о край чашки. – Я случайно сошелся с Админтоном.
– Пожалуй, я все же загляну сегодня к Портуорти. Это хороший повод представить Эвелин обществу.
– Так скоро? Вы же женаты не более недели. Неужели тебе, молодожену, уже хочется выйти в свет?
– Почему бы и нет? – Люсьен отпил еще кофе, затем повернулся, уловив движение в дверях. Там стояла Эвелин, которая определенно не могла решить, стоит ей входить или нет. По какой-то необъяснимой причине сегодня она была особенно хороша в своем бледно-розовом платье в мелкий цветочек, со светлыми волосами, стянутыми розовой же лентой. Это напомнило Люсьену, в котором сразу пробудилось желание, какого наслаждения он лишен. – А вот и моя прелестная жена, – с расстановкой сказал он, вставая из-за стола.
Смущенная Эвелин вошла в комнату, косясь на Люсьена, словно ожидала от него очередного подвоха.
Данте тоже встал и поклонился.
– Данте Уэксфорд, к вашим услугам, мадам. Я знаком с вашим батюшкой.
Эвелин присела в вежливом реверансе.
– Я помню вас, мистер Уэксфорд.
– Я польщен. – Данте отодвинул для нее стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87