Сандра сознавала, что эта пороховая бочка вспыхнет, как только она поднесет к ней спичку, и поэтому стояла, словно каменная. Алексис провел губами по ее шее, скользнул к груди и прижался к ней в медленном, дразнящем поцелуе. Сандра благодарила Бога, что темнота скрывает ее пылающие щеки.
— Нет, Сандра, — вкрадчиво прошептал Алексис у самых ее губ, — ты не обманешь меня. Внешне ты можешь выглядеть холодной, но внутри…
— Внутри у меня тоже лед, — с трудом выдавила из себя Сандра. — Говорю же, я не хочу тебя.
— Говори, говори, — насмешливо произнес Алексис. — Это ничего не изменит. — Он снова стал ласкать ее, и ее тело отозвалось дрожью на прикосновения его губ и рук. — Ты не только лгунья, но еще и трусиха. Ты не была такой раньше.
— Это все слова, Алексис, — досадливо поморщилась Сандра, оттолкнув его от себя. — Я, кстати, не беременна. И если ты захочешь сделать мне ребенка, то тебе придется брать меня силой.
— Ты так думаешь? — с сарказмом произнес Алексис и, быстро подхватив ее на руки, понес к дверям дома. — Ты в этом уверена? — повторил он насмешливо. — Я, например, думаю иначе. Ты и так слишком горяча, чтобы прикладывать какие-то дополнительные усилия. Несмотря на неопытность и невинность, ты самая чувственная из всех женщин, которых я когда-либо знал. Мне нравится наблюдать за твоим лицом, когда я занимаюсь с тобой любовью, видеть, как на нем появляется удовольствие, когда твое тело реагирует на мое малейшее прикосновение. И ты хочешь, чтобы я поверил, что все это происходит от чувства долга?
Алексис подошел к спальне, толкнул ногой дверь и прошел в темноте к кровати.
— Ты хоть понимаешь, что я сократил свое пребывание в Афинах, чтобы поскорее вернуться к тебе?
— Да? Но ты напрасно спешил. Можешь возвратиться к той, которая тебя ждет.
— К той? Так вот ты о чем подумала… Алексис прижал Сандру к себе и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Разве для тебя имеет значение, о чем я думаю? — спросила Сандра, выдержав его пристальный взгляд. — Я не настолько наивна, чтобы считать, что я у тебя единственная. Ты слишком хороший и изобретательный любовник, чтобы довольствоваться одной женщиной. Ты мне уже доказал, что любовь для тебя не имеет значения, а чтобы заниматься сексом, не обязательно даже иметь желание.
— Как я понимаю, ты имеешь в виду нашу первую встречу в постели? Но ты глубоко ошибаешься, Сандра. Я очень желал тебя тогда. Ты даже представить себе не можешь, чего мне стоило оторваться от твоего тела. Но я думал в тот момент о Софии. Теперь все по-другому, и я не хочу отпускать тебя. Ты не сможешь все время притворяться холодной. Думаю, ты не выдержишь даже одной ночи…
— Нет!
— Да, — глухо прорычал Алексис. Он бросил Сандру на кровать и быстро лег рядом.
Она отчаянно сопротивлялась, когда Алексис стал стягивать с нее одежду, но он был сильнее, и им двигала неукротимая решимость добиться своего. Сандра уперлась руками в мягкие завитки волос на его груди и, пытаясь оттолкнуть Алексиса, впилась ногтями в его плечи, но с таким же успехом она могла пытаться сдвинуть гору.
— Царапайся сколько хочешь, — прошептал он ей на ухо и, схватив ее запястья, прижал их к подушке над головой Сандры. —
Не успеет закончиться эта ночь, как ты залечишь эти раны своими поцелуями.
— Ни за что! — выкрикнула Сандра вне себя от бешенства. Она извивалась, как дикая кошка, стараясь освободиться от тяжести навалившегося на нее тела.
Алексис не реагировал на протесты. Он лишь окинул взглядом ее пылающее лицо и разметавшиеся по подушке волосы. Затем его глаза остановились на груди Сандры, подрагивающей от частого дыхания. Алексис прижался своей обнаженной грудью к нежным полушариям и с молчаливым удовлетворением отметил, что соски Сандры отреагировали на это прикосновение. Алексис наклонил голову, и Сандра уже приготовилась к тому, что он поцелует их. Но Алексис медленно скользнул губами вниз. Сандре все труднее становилось изображать из себя деревянную куклу, когда его поцелуи обжигали ей кожу, вызывая огненную дрожь во всем теле. Его ласкающие, бесстыдно шарящие по ее телу пальцы рождали внизу ее живота влажный, томительный жар. Время от времени Алексис отрывал губы от ее тела и настороженно смотрел на Сандру, и она сжималась под его пронизывающим взглядом.
Движения Алексиса были медлительными, дразнящими — это можно было назвать утонченной пыткой, и Сандра понимала, что это делается нарочно. Каждая клеточка ее тела кричала о неудовлетворенной страсти, требовала, чтобы она отбросила свою гордость и ответила на вызывающие мужские ласки. На какое-то мгновение воображение представило Сандре, как она обхватила его голову руками и крепко прижалась к его губам своими пересохшими губами. Но она тут же вспомнила, что подвергает свое тело таким мучениям не ради победы над Алексисом, а ради спасения своей жизни.
Он терзал ее грудь, обводя пальцем розовое окружье соска, и, когда остановился на секунду, Сандра открыла глаза и посмотрела на свои набухшие груди.
— Ты хочешь меня, — констатировал Алексис. — Скажи это, наконец!
Она затрясла головой, боясь выдать себя голосом. Лицо Алексиса потемнело от злости, глаза угрожающе сузились. Он снова склонился к ее груди. Сандра знала, что он слышит неистовое биение ее сердца. Она попыталась вырвать свои запястья из его стальных пальцев, но тщетно — она не могла даже шевельнуть руками. Алексис коснулся губами уголков ее рта, потом осыпал поцелуями шею, продолжая провоцировать Сандру на ответную реакцию. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы удержаться от соблазна. Его пальцы ласкали и дразнили самые интимные места, и Сандра чувствовала, что изнемогает от страсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41