Может, тогда он оставит ее в покое и будет терпеливо ждать, пока не закончится их роман.
– Поймите, у меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за вашего сына, – холодно ответила она.
Фабрицио скептически посмотрел на нее.
– И ты думаешь, я поверю в то, что ты не хочешь прибрать к рукам состояние семьи Сантини?
Иден пожала плечами.
– Цена слишком высока. Я не собираюсь прожить всю жизнь в стеклянной оранжерее, чтобы бульварная пресса следила за каждым моим шагом. Мне было бы достаточно загородного дома в Англии и нескольких акров земли, которые в случае необходимости можно продать.
Фабрицио уставился на Иден глазами-бусинками, будто читал ее мысли, и она внутренне содрогнулась.
– Рейф купит тебе такой дом?
– Я работаю над этим.
– Наверное, мне следует предупредить моего сына, что его английская роза всего лишь продажная тварь, готовая отдаться тому, кто больше заплатит.
Оскорбительные слова вызвали у нее тошноту, но она гордо подняла голову и взглянула на него.
– Он знает, – твердо сказала Иден. – У вас нет причин меня опасаться, синьор Сантини. В основе наших отношений с Рейфом лежат самые примитивные потребности. Он удовлетворяет свое желание и платит мне за это. Я уже давно перестала быть наивной романтичной девчонкой. Если точно – четыре года назад.
Казалось, Фабрицио Сантини на мгновение лишился дара речи, и это позабавило бы Иден, если бы ей не хотелось плакать.
– Значит, для вас обоих это всего лишь обычная интрижка, – задумчиво произнес он. – Прости, но ты меня не убедила. Четыре года назад ты была влюблена в моего сына. Что изменилось с тех пор?
– Я повзрослела, синьор.
Чувствуя, что вот-вот потеряет самообладание и расплачется, Иден, не опуская головы, вышла из гостиной и направилась в ванную. Если бы вода могла смыть не только слезы, но и презрение Фабрицио Сантини. За что он презирает ее? Ответ прост. Фабрицио желал, чтобы в жилах его внуков текла голубая кровь. Теперь, уверенный, что Рейф не сделает ее своей женой, он должен оставить их в покое.
Когда Иден ложилась в постель, Рейф не появился, и она подумала, что он все еще занят. Ей хотелось, чтобы он пришел, лег рядом, прикоснулся к ней, но она так и не дождалась его и заснула в полном одиночестве. Когда Рейф на рассвете проскользнул в спальню и посмотрел на нее, его глаза были холодны как лед.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Август в Индианаполисе был жарким.
В отличие от романа с Рейфом, подумала Иден. Она не понимала, почему он внезапно стал равнодушен к ней. На все ее расспросы он лишь пожимал плечами и говорил, что все в порядке.
Тогда ей в голову пришла мысль об ужине на вилле «Мимоза», куда были приглашены представители деловой элиты. Неужели она нечаянно поставила его в неудобное положение? Она вроде бы не путала вилки и не пила из чаши для омовения пальцев.
Наверное, увидев ее в дешевом платье, украшенную бижутерией, он понял, что она ему неровня. Иден помнила, как Рейф убеждал ее надеть серьги с жемчугом и бриллиантами, которые он ей подарил.
– Я боюсь их потерять, – возразила девушка. – Если ты хочешь, чтобы я надела их лишь для того, чтобы показать всем, как ты богат, давай расстанемся здесь и сейчас.
Иден слишком уважала себя и не хотела, чтобы за ее спиной шептались о том, чем она заслужила такие дорогие подарки.
– Ты стыдишься меня? – спросила она.
– Конечно, нет, – отрезал Рейф. – Почему ты так думаешь?
– Потому что я, в отличие от жен твоих партнеров, не ношу платьев от кутюр и дорогих украшений.
– Ты сама так решила, хотя мои кредитки в твоем полном распоряжении.
– Я знаю, но предпочитаю сама оплачивать свои покупки. Я говорила тебе, что меня не интересуют твои деньги.
– Да, говорила. Я восхищаюсь твоей бережливостью, cara, – произнес Рейф с едва скрываемым цинизмом, – но до сих пор не могу понять, что тебе нужно от меня, кроме секса.
Его жестокие слова ранили ее в самое сердце. Казалось, Рейф намеренно старается причинить ей боль.
Может, он устал от нее и хочет, чтобы их роман поскорее закончился?
Обратно они летели чартерным рейсом вместе с остальными членами команды. Всю дорогу Рейф избегал ее, проводя большую часть времени с главным инженером. Иден была этому рада.
Им нечего сказать друг другу, кроме слов прощания. Он ясно дал понять, что их отношениям настал конец.
Когда самолет пошел на посадку, Рейф сел в кресло рядом с ней и спросил:
– С тобой все в порядке? – Проведя рукой по волосам, он неловко добавил: – Прости, если я был груб с тобой.
– Можешь не утруждать себя. Я знаю, как тебе тяжело признавать свою неправоту.
– Мою неправоту? – яростно воскликнул он, и остальные удивленно уставились на них. Затем, с трудом взяв себя в руки, продолжил: – Нам нужно поговорить.
Иден невесело рассмеялась.
– Нам нужно было поговорить, – поправила его она. – Сейчас для этого немного поздновато. Не знаю, что я натворила. Ты не захотел рассказать, что тебя гложет, но теперь мне уже все равно.
Очутившись в главном вестибюле аэропорта, Иден была ослеплена вспышками фотоаппаратов. Хотя Рейф и был национальным героем Италии, сегодня внимание папарацци сосредоточилось на ней.
Дав четкие указания своим телохранителям, Рейф обнял Иден за плечи и устремился к выходу, но фотографы, подобно стае гиен, следовали за ними по пятам. Как же я это ненавижу, подумала Иден, когда кто-то всунул ей в руки свежую газету.
Девушка увидела первую страницу, и ей показалось, что мир перевернулся. Там была самая ужасная фотография, которую Иден только могла себе представить. Снимок, сделанный крупным планом, изображал ее в бикини, с обезображенной шрамами ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31