– Дай мне, – хрипло пробормотал он и, обняв ее, потянулся к ее волосам.
Ловкими движениями пальцев он распустил узел, и Келли почувствовала, как волна волос упала ей на плечи. Она тряхнула головой, откинув волосы на спину. Сэм медленно гладил их, пропуская через пальцы. Эта ласка после всплеска исступленной страсти, эта нежность была неожиданной и чудесной, чудесной до боли. Келли внезапно почувствовала, что ей стало трудно дышать.
– Зачем ты всегда так стягиваешь их? – Сэм еще раз провел рукой по ее волосам, шевеля их своим дыханием.
– Так удобнее для работы и практичнее.
– Зато так красивее.
Келли почувствовала, как он осыпал ее волосы легкими как пух поцелуями, потом губы его спустились ниже, к изгибу ее плеча. И опять его руки – на ней и повсюду, они касаются ее, кончиками пальцев гладят ее всю – плечи и бедра, талию и груди. Келли наслаждалась нежной изысканностью этой ласки. Она начала гладить его в ответ, желая доставить ему ответное удовольствие.
И мгновение спустя, не размыкая объятий, Сэм свободной рукой раскрыл постель и, мягко уложив ее на кровать, прижался к ее губам в долгом, бесконечном поцелуе.
Мучительно медленно для эту ласку, он целовал теперь ее груди, щекоча языком соски, не обращая внимание на то, как выгнулось ее тело в жажде новых поцелуев, как требовательно погрузились в его волосы ее руки. Приоткрыв рот, он целовал ее грудь, лаская языком набухшие соски. Тело Келли сотрясалось под его телом, а он все целовал ее, мучительно долгими поцелуями. Она чувствовала, как внутри ее всепоглощающее желание пульсирует в унисон с движениями его требовательного рта, растет, вздымается и парит, и она чуть не плакала от этой сладкой и неизбывной муки.
От тусклой лампы в зажмуренных глазах ее мелькали пятна. Кожа его под ее руками стала влажной, и пахло от него призывно и горячо. Она все цеплялась за него, уверенная, что, сколько бы ни длилось все это, ей было бы мало.
И все эти долгие минуты Сэм боролся с искушением быстро и жадно взять то, что тянулось к нему. Терпение иссякло в нем, невозможно терпеть, когда женские руки молят тебя, а все ее тело застыло в напряженном ожидании, молчаливо убеждая в том, что так же сильно, как и он, она жаждет финала. В последний раз Сэм приник к ней губами и, поглотив ее сдавленный и изумленный крик, взял ее.
Это было словно костер, пламя, горячее, чистое, яркое. Он знал, что будет так – бесконечно и безгранично. Что все исчезнет и останутся лишь они вдвоем, паря в вышине, устремляясь все выше и выше.
Лампа все продолжала отбрасывать кружок неяркого света, погружая остальную часть комнаты во тьму. Резные розового дерева кроватные столбики стояли молчаливыми стражами.
Испытавший полное и абсолютное блаженство, Сэм нежился в этом переплетении ног и рук, не в силах отодвинуться от разгоряченного и расслабленного тела Келли, чья кожа была покрыта еще любовной испариной.
Краешком сознания он понимал, как ему нелегко будет теперь опять заключить свои чувства в панцирь – темный и тесный. Келли пошевелилась, поудобнее пристраиваясь к нему, и он опять ощутил силу и удивительную нежность ее тела.
Лениво Сэм погладил ее маленькую грудь.
– До сегодняшнего вечера, если бы меня спросили, я сказал бы, что предпочитаю полногрудых женщин. Ты заставила меня изменить вкус.
– Правда? – Так же лениво она потерлась щекой о его плечи и приподняла голову, чтобы взглянуть на него.
– Правда. – Губы Сэма разомкнулись в улыбке, но, встретившись с ней взглядом, он опять посерьезнел и внимательно и испытующе принялся рассматривать ее. – Как тебе это удается?
Протянув к ней руку, он обвел пальцем контур ее губ.
– Что удается? – Она остановила его руку, влажными губами обхватив палец.
– Делать меня сильным и одновременно слабым. Опустошать и тут же вновь наполнять меня всего лишь одним своим прикосновением.
– Я так делаю? Правда? – Она казалась удивленной.
– Правда. – Приподняв ее повыше, он поцеловал ее в губы, которых только что нежно касался пальцем.
Заснули они не скоро и одновременно. И он, и она.
Повернувшись, Келли поняла, что на кровати рядом с ней пусто. Потрогав рукой простыню, она почувствовала холод. Сэм исчез. И исчез, должно быть, уже некоторое время назад. Нахмурившись, Келли села в постели и потерла лицо и глаза, прогоняя остатка сна и твердя себе, что это ничего не значит – ведь она привыкла просыпаться в одиночестве. Но на этот раз все было по-другому – одиночество угнетало. Она подтянула к груди укрытые простыней колени и уткнулась в них подбородком, чувствуя, как горло ее сжимается.
Раздался стук в дверь – резкий, настойчивый. Келли не сразу поняла, что и проснулась от этого стука.
– Кто там? – отозвалась она, внезапно остро застеснявшись того, что ночная рубашка ее скинута на пол и растеклась там облачком поблескивающего шелка и что тонкая простыня плохо прикрывает ее наготу.
– Миссис Варгас. Я принесла вам поднос с завтраком – кофе и сок.
Келли судорожно схватила покрывало и прикрыла им простыню.
– Войдите.
Дверь распахнулась, и домоправительница бесшумно вплыла в комнату, с привычным искусством удерживая в равновесии поднос.
– Возле кресла оставить? – Седеющей головой она кивнула в сторону гостиной ниши.
– Пожалуйста. – Келли чувствовала себя неловко, она с трепетом представила себе, что бы подумали о ней, если б Сэма застали с ней в постели.
Как только домоправительница вышла из комнаты, Келли, вскочив, достала халат, сброшенный на пол возле окна, оставив рубашку лежать на прежнем месте. За ночь набежали облака, и небо теперь было затянуто тускло-серой пеленой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129