Трезвый Дауэрти вполне покладист. Хлопоты он доставляет, лишь когда выпьет.
Любопытно все же, что из всех виноделен долины Дауэрти угораздило попасть на ту, что размещается в монастыре. Интересно, с ведома ли Гила он туда зачислен или это случайность. Бросив задумчивый взгляд в сторону Гила, Сэм отхлебнул из стакана воды со льдом.
– Вы в эти дни летали? – спросила Келли.
Он перевел взгляд на нее, легкая улыбка его выражала сожаление.
– Вот уже недели две я очень занят, так что мне не до полетов. – Казалось, ему приятно, что она помнит о его увлечении планеризмом. – Вообще-то я подумывал о том, чтобы в воскресенье выкроить часок-другой и поднять в воздух «Малыша». Место рядом с пилотом у меня пустует, а Напа-Вэлли с птичьего полета – зрелище незабываемое.
– Хотелось бы воспользоваться таким случаем, – отвечала она, легко улыбнувшись и покачав головой. – Но однажды в Айове я присутствовала на каком-то воздушном празднике, и там участвовало два биплана, конструкции, как я подозреваю, сходной с вашим «Малышом». Они выполняли всю программу, как это полагается, с хождением по крылу, и воздушным боем, и дымовым шлейфом позади. Я наблюдала, как они крутятся, и кувыркаются, и парят над молями в буквальном смысле вверх тормашками. Меня не так легко довести до тошноты, но всех этих «кульбитов», «бочек» и «мертвых петель» я бы не выдержала.
– А если я пообещаю вам все время держать крылья параллельно земле и не выполнить ни одной фигуры? – Говорил он как бы поддразнивая ее и в то же время серьезно. До неловкости серьезно.
Келли почувствовала, что ей очень хочется согласиться, принять его приглашение. Но это, разумеется, было невозможно. Завтра она уезжала. Непонятно почему, она не сообщила ему об этом, а вместо этого сказала только:
– Может быть, в другой раз я поймаю вас на слове. – И тут же переменила тему: – Помнится, пилоты на тех бипланах были в больших очках. Вы тоже надеваете такие?
Еще она помнила, как местный оркестр играл тогда «Шикарные парни летают как птицы». Тогда выбор песни лишь позабавил ее. Теперь, глядя на Сэма, она нашла этот выбор вполне уместным.
– В открытой кабине без таких очков не обойтись. – И тут же глаза его озорно блеснули. – Иногда я надеваю даже белый шелковый шарф, какие носили асы времен первой мировой войны.
– Правда? – Она не знала, верить или нет его словам.
Он кивнул.
– Надеваю, когда испытываю ностальгические чувства или хочу произвести впечатление на приятного мне пассажира.
– Вы, конечно, хотите сказать «пассажирку».
– Конечно! – Лицо Сэма расплылось в улыбке.
– Воображаю, скольких пассажирок вы так вот с собой брали в полет, – сказала Келли, сразу же почувствовав острую неприязнь ко всем пассажиркам.
– Вообще-то нет. Честно говоря… – он замолчал и встретился с ней взглядом, – вы первая, кого я пригласил.
Странным образом эта подробность лишь ухудшала дело. Несмотря на это, Келли выдавила из себя улыбку и ухитрилась произнести ровным голосом:
– В таком случае я чувствую себя польщенной.
– Надеюсь!
Появился официант с серебряным треугольником в руках; ходя между гостей, он методично ударял в него.
– Думаю, что нам пора к столу, – заметил Сэм.
– А также пора запаковывать аппаратуру. Простите меня. – И она отошла, чтобы присоединиться к съемочной группе. Там она чувствовала себя в большей безопасности.
Перед каждым прибором лежал серебряный виноградный листок с карточкой, указывающей место. Келли отыскала свою карточку и села, с облегчением обнаружив справа от себя Диди. Светская болтовня с незнакомыми людьми – не самая сильная ее сторона.
– Как красиво! – пробормотала Диди, глядя на вазу в центре перед ними и на такие же вазы, расставленные вдоль столов. С серебряных резных стенок свешивались гроздья винограда – темно-лиловый каберне-совиньон контрастировал с зелено-золотистым шено-шардоне.
– Да, очень! – Келли полюбовалась этой картиной.
– Без сомнения, Хью бы это одобрил. Ему не нравятся цветочные вазы на столах с едой. Он считает, что цветочный запах не только портит аромат еды, но и убивает винные ароматы.
– Вполне в духе Хью.
Келли кивнула и принялась лениво разглядывать сидевших за столами гостей, на секунду задержав взгляд на Сэме. Он сидел рядом с Кэтрин за центральным столом подковы. Справа от него был барон, а по другую руку – жена барона. И все же Сэм был единственным, кто приковывал к себе взгляд Келли.
Солнце позолотило его кожу и высветило волосы так, что цветом они стали напоминать жженый сахар. Карие глаза его были немного темнее. Даже теперь, когда, сидя за столом, он развлекал беседой соседку, его окружала аура спокойствия, притягивавшая ее так же сильно, как и его обаяние. Внезапно больше всего ей захотелось уйти, оставить эту вечеринку, это место, эту долину.
Завтра. Завтра она сможет сбежать отсюда.
Обзор ей загородил официант – склонившись над столом между ней и Диди, он наливал бледно-золотистое вино в бокал Диди. Потом он зашел с левого бока и налил вино в бокал Келли. Движения его, как в зеркале, повторяли и прочие облаченные во фраки официанты, прислуживая гостям.
Встала Кэтрин, и гости за столами тут же притихли. Она выждала, добиваясь полного внимания, и лишь затем начала говорить.
– Я пригласила вас сегодня в честь дорогого гостя, посетившего наши края. Вот уже два века семейство Фужер в своем медонском замке занимается изготовлением замечательных вин. Все мы восхищаемся этими винами, несмотря на то, что они оставляют на языке горький привкус ревности. – Это замечание вызвало улыбки и смешки присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129