А потом выскочила замуж — раз, второй, третий. Она забросила нас с Ваней. И если меня это подстегнуло — в конце концов, я самостоятельно поступил на юридический факультет одного известного ВУЗа, то Ванька как был лоботрясом, так им и остался.
Мама сейчас живет где-то на юге Испании. Ваня писал, что какой-то миллионер влюбился в нее по уши и оплатил три генетических операции — и мама теперь выглядит моложе нас с братом.
Мне на это плевать.
Моя мама умерла в один день с отцом.
Громкое жужжание прервало размышления — рядом зависло такси. Окурок отправился в зев только что отремонтированного мусоробота, который радостно проглотил его, а я ввалился в машину.
На этот раз водителя не было. Вернее был — автопилот. Я простонал — да он же час будет меня до Стазиса везти!
Тем не менее, выходить и ждать следующего такси мне вовсе не улыбалось. Пришлось покориться.
— Куда, сэр? — проскрипела тупая машина.
— Площадь трилистника. Пошевеливайся, железяка!
Дверца захлопнулась, такси со скоростью пережравшей улитки поднялось в звездное небо.
* * *
Прошло пятьдесят минут, прежде чем мои ноги, наконец, ступили на твердую землю. Я пнул напоследок такси и огляделся.
Здесь было тихо.
Площадь трилистника находится в районе Трущоб, который примыкает к Стазису с юга. Конечно, районом трущоб эти места назывались весьма условно — просто по сравнению с центром здесь жили все-таки бедные люди. Доходные дома, лепившиеся друг на друга, сомнительные заведения, свой район красных фонарей — добро пожаловать в район Трущоб, усталый путник! Здесь тебя согреет любовь ярко раскрашенных путан, здесь ты сможешь купить в любом баре дешевый контрабандный морковный сок из химикатов, здесь тебе в бок упрется вибронож, а его обладатели, вежливо улыбаясь, пошуруют у тебя по карманам.
Отсюда два пути в Стазис (не считая, конечно, экскурсии, но эти детские увеселения не для меня) — через подвалы Фрэнка, или более честно — через Китайца. Однако у варианта с Китайцем было два недостатка — во-первых, я не помнил точно, сегодня ночью дежурит он или нет, а даже если и так — все равно сегодня проникнуть в Стазис он не поможет. Только можно договориться — назавтра. В лучшем случае.
А я спешил. Мне хотелось распутать это дело как можно быстрее. Поэтому сначала надо повидать Фрэнка.
Я направил свои стопы в один из самых темных переулков, по бокам которого теснились магазинчики и дешевые забегаловки. Около одной из них меня заметила шлюха.
— Гера! — радостно воскликнула она. — Какой сюрприз! Откуда ты, мой дорогой?
Я судорожно пытался ее вспомнить. По-моему, это одна из девочек Алика. Помню на них как-то наехали ребята с западной улицы. Пришлось помочь.
— Привет, Аня, — я, наконец, вспомнил имя девчонки. — Как жизнь?
— Все в порядке, Гера, — сказала она, томно облизывая пухлые алые губы, — не хочешь поразвлечься? Всего десять евро в час, котеночек. Только для тебя. По старой дружбе…
— У меня работа, извини, — покачал головой я.
— Как всегда предельно вежлив? — хихикнула проститутка. — А что за дело-то? Не с Фрэнком связано?
— С Фрэнком? — переспросил я. Что за день!
— Так ты не знаешь? Его шарашку сегодня легавые накрыли. Говорят, у Фрэнка в подвале был подземный ход в Стазис. Ты представляешь? — И она подмигнула мне.
— Кто бы мог подумать! — покачал головой я. Мысли лихорадочно забились в черепной коробке, грозясь пробить в ней дыры. Такое чувство, что кто-то постоянно опережает меня на один или даже два шага.
Но не возвращаться же назад?
— Счастливо, Аня, — попрощался я. — Мне… пора.
— Чао! — откликнулась она и отвернулась, пристально вглядываясь во тьму улицы.
Я прошел дальше по переулку и свернул направо, втянув голову в плечи.
Рядом с парадным доходного дома «Фрэнк и ко» дежурило двое копов. Синие бронекостюмы, станеры наготове, они что — к войне готовятся? Один из легавых взглянул на меня с подозрением и что-то зашептал в видеофон.
Я свернул в ближайшую забегаловку (грязная стойка, небольшой зальчик погружен в дымные клубы анаши и еще каких-то наркотиков — наверняка запрещенных), сел около стойки и взял кружку противного пива с плавающей шелухой Завсегдатаи поглядывали на меня с подозрением, уж очень я от них отличался — надо было вместо костюма нацепить что-нибудь попроще. Впрочем, сейчас мне было плевать. Я размышлял. Фрэнка взяли! Чтобы это могло значить? Местная полиция была прекрасно осведомлена о подвале Фрэнка — не зря же он отстегивал легавым каждый месяц стольник. Что же это такое происходит? Из-за какой-то влюбленной парочки вся планета летит в тар-тарары?
Копай глубже, — сказал мне внутренний голос. — Похоже на то, что дело вовсе не в молодоженах, а в политике. Не зря же через четыре дня сюда приезжает президент Макса-3.
Я мысленно послал внутренний голос к чертовой бабушке. И даже дальше. Он всегда предполагает самое худшее. Обидно, что обычно еще и оказывается прав.
— Эй, братка, — наконец решился один из завсегдатаев — прожженный алкаш в дырявой сальной рубахе и потертых джинсах из серии «в них выросла вся Земля», — эт ващета мое место! Ага?
— Ага, — согласился я.
Станнер выстрелил всего один раз, и парень уткнулся носом в заблеванный, захарканный, прожженный сотней окурков дешевый пластиковый пол. Пускай поспит. Теперь оставалось два варианта: либо его дружки всем скопом накинутся на меня и придется переложить весь бар, либо ребята поступят умно — останутся сидеть на своих местах.
Ребята поступили умно.
Молодцы.
Я медленно допил свое пиво, кинул пару монет на стойку и покинул негостеприимную забегаловку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115