Ее бабушка сидела у постели, созерцая маленькое красное солнце Аркана, повисшее над горными пиками, такими же зазубренными и непривлекательными, как отбитое горлышко черной стеклянной бутылки. Огромная оранжевая луна опустилась в небе так низко, что Магрета почти физически ощущала ее вес. Девушку опустошила потеря Рулька. Потом летаргия уступила место приступу ярости и иррациональному стремлению отомстить за его смерть. Но она была бессильна что-либо предпринять. Врата больше не открывались.
– Магрета! – Ялкара оказалась возле нее.
Магрета открыла рот, но издала лишь какой-то писк. Она почти разучилась говорить.
– Я так тоскую по Рульку, – с трудом прошептала она.
– Мне бесконечно жаль его и тебя! – Ялкара отвела ей волосы со лба. – Если бы я могла тебе помочь! Но я не могу.
– Если бы существовал способ вернуть его обратно, я бы вытащила его из могилы. Я бы сделала что угодно!
– Его не вернуть, Магрета.
– Тогда я посвящу свою жизнь мщению, выполняя его клятву. Чего бы мне это ни стоило!
– Это бессмысленно. Тензор мертв.
– Но у феллемов теперь есть все, чего они желали.
– Разве? – спросила Ялкара.
Взяв Зеркало, она вызвала видение того кровавого ада, в который превратился Таллалам. Казалось, весь мир феллемов в огне. Вместо прекрасных лесов над выгоревшей землей возвышались черные пики скал, упирающихся в небо. Кругом только зола, огонь, кровь… Ялкара вскрикнула от горя, на этот звук прибежало несколько каронов. Все они смотрели в Зеркало на руины того, что когда-то, прежде чем вышвырнули в бездну мариемов, было их собственным миром.
– Для них лучше было бы умереть, – прошептала Ялкара. – Ты видишь, Рульк отомщен, и феллемы сделали это собственными руками.
– Кривое Зеркало, – с горечью произнесла Магрета, но тем не менее ей пришлось отвернуться. – Оно лжет!
– Только не мне!
– Я уверена, что феллемы это пережили.
– Посмотри! – воскликнула Ялкара и сунула Магрете Зеркало в лицо. – Посмотри – и ты поймешь, что месть бессмысленна.
Изображение сменилось, потом еще раз, и наконец в Зеркале возник пейзаж. Это была полянка, усыпанная пеплом, в центре которой лежала кучка костей. Магрета точно знала, непонятно каким образом, что это кости Феламоры. И только тогда она заплакала о бабушке, с которой провела большую часть жизни и которую никогда не знала.
Кароны скорбели по Таллаламу – это была наследственная память, но очень сильная.
– У меня осталось лишь одно желание, – сказала Ялкара, – увести мой народ обратно в бездну.
Магрета тяжело опустилась на постель.
– Я никогда не спрашивала, кем был мой дедушка-феллем, и теперь я никогда уже не узнаю. Больше мне не для чего жить. Я иду с тобой, бабушка.
– Вздор! Мы выбираем бездну добровольно, зная, что это такое, ты же понятия не имеешь. Подумай о жертве, которую принес Рульк. Подумай о его прощальных словах.
– «Плод нашей любви сотрясет три мира до самого основания», – процитировала Магрета. – Не знаю, что он имел в виду.
– Интересно, – задумчиво произнесла Ялкара. Приподняв рубашку Магреты, она положила ей на живот свои руки с ужасными шрамами. Магрете вдруг стало легче, ее охватило чувство покоя. Она уже погружалась в дрему, как вдруг ее разбудил крик Ялкары.
– Чудо! – Ялкару трясло от волнения. – Произошло чудо.
– Что? – сонным голосом спросила Магрета.
– Его прощальный дар. У тебя будет ребенок от Рулька.
– Это невозможно! – воскликнула Магрета, – Я бесплодна. Так сказала мне Феламора.
– И ты ей поверила? Конечно, она это сказала. Она испытывала ужас перед троекровницей и всем, что стояло за тобой! Нет, тут не может быть никакого сомнения. Мы знаем о зачатии все.
– Рульк тоже это говорил, – произнесла Магрета и улыбнулась впервые после его смерти.
Глаза Ялкары наполнились слезами, и она позвала каронов.
– Это наш величайший день за тысячу лет.
Сотня (или то, что от нее осталось) собралась вокруг Магреты. Кароны дотрагивались до нее, словно она была святой или священным сосудом, в любом случае она была для каронов их пропуском в будущее.
– Это дает мне надежду, – вскричал седобородый мудрец со слезами на глазах. – Я знаю, что это будет первый представитель новой человеческой расы. Наше вымирание обернулось возрождением – у этой расы больше надежд выжить, чем когда-либо было у нас.
– Мой план зажил собственной жизнью, – сказала себе Ялкара, – причем совершенно неожиданным образом. Увы, мне никогда не увидеть, что из этого выйдет.
– Что ты хочешь этим сказать? – воскликнула Магрета, у которой был острый слух. – Ты все спланировала?
– Не так, как ты думаешь, внучка, – спокойно ответила Ялкара. – Но я знала, в отличие от Рулька, что мы, кароны, – уже не жизнеспособная раса. Одной сотни, было недостаточно – мы слишком многих потеряли в бездне. Наш единственный шанс заключался в том, чтобы породниться с другими человеческими расами и найти способ сделать наше потомство жизнеспособным.
– Значит, ты остаешься? – спросила Магрета, держа в своих ладонях покрытые шрамами руки бабушки.
– Нет, дитя мое. Наше время прошло. Я была самой юной из каронов, но я прожила уже более половины жизни, а Аркан сделал меня бесплодной. Мы уже приняли решение уйти.
– Но… – начала Магрета.
– Магрета, по сравнению с вымиранием целой расы меркнут все другие человеческие трагедии. Моим предназначением всегда было вести мой народ. Как же я могу бросить их теперь? Но сознание того, что ты понесешь наше семя в будущее, что от тебя может произойти новая раса, – это все, что нам нужно. – Магрета представила себе жизнь на Аркане без них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181