– Нет, ответ на предсказание Рулька. Помните, что он сказал, когда мы сражались с ним в Катадзе? «Когда темная луна будет полной в день середины зимы, я вернусь. Я расколю Непреодолимую Преграду и открою путь между мирами. Никто не в силах меня остановить. Три мира навеки будут принадлежать каронам».
– А что ты сказал ему на это, Шанд? – спросил Иггур. Шанд ответил:

Сломай Золотую флейту,
Пожелай, чтобы разбилось Зеркало,
Бойся трижды рожденного
И опасайся трижды преданного.

– Детский лепет! – насмешливо проговорил Мендарк.
– Рульк не в первый раз произнес тогда свое предсказание, – сказала Малиена, погруженная в глубокие раздумья. – Я слышала о нем в детстве, и тогда упоминали другой ответ, но я не могу его вспомнить.
– Это единственное, что могло бы нас спасти, а ты не помнишь! – усмехнулся Мендарк саркастически. – Хороши же «Аркимские сказания»!
– Оставь их, Малиена, – вмешался Тензор. – Пошли – прилив не станет ждать.
– Куда вы отправляетесь?
– За море, – ответила Малиена. – На совет аркимов. Нас не будет по меньшей мере месяц.

– Тебе что-нибудь известно об этом аркимском предсказании? – спросил Мендарк Лиана после обеда.
Лиан окинул мысленным взором то, что знал.
– Гм-м, в «Аркимских сказаниях» что-то такое было, – сказал он через минуту.
– Что?
– Это было в книге аркимских преданий, которую я читал в Шазмаке. Что-то поразило меня в ней уже тогда.
– Что именно?
– Я не помню. Книга была на незнакомом мне языке. Пришлось расшифровывать ее шаг за шагом, и…
– И ты оставил ее в Шазмаке.
– А почему это столь важно?
– В ней может быть ключ к нашей дилемме, – уклончиво ответил Мендарк.
Рассмеявшись, Лиан побренчал перед ним наручниками с цепью:
– Изменится ли что-нибудь теперь, когда я тебе нужен? – И выдержал небольшую паузу. Казалось, Мендарк готов взорваться. – Ты забываешь, что я был мастером-летописцем. Я прочел ту книгу дважды, каждое слово, и я никогда ее не забуду. Так нас обучали. Любой из выпускников Школы Преданий смог бы сделать то же самое.
– Но ты же сказал… – Мендарк помассировал распухшие суставы. – Говори, черт тебя побери!
– В данном случае все не так просто. Я запомнил книгу на том языке, на котором она написана, а этот язык я знаю очень неважно. Придется рассказывать ее себе, попутно переводя для тебя. На это уйдет вся ночь.
– У нас есть вся ночь и весь завтрашний день, если понадобится. Если в ней содержится ответ, мы должны его найти.
Лиан отыскал в памяти начало книги. Он словно вновь очутился в библиотеке Шазмака, где читал «Аркимские сказания» больше года назад, под завывания ветра.
– Помни, я почти не владею этим древним языком аркимов. Я немного выучил его у Тензора в Катадзе, но не скажу, чтобы хорошо знал его.
– Начинай! – нетерпеливо перебил его Мендарк. – Можешь потом проверить правильность своего перевода у Тензора, если он когда-нибудь снова здесь появится.
Сказание развернулось в памяти Лиана. Аркимы были народом гордым и сильным, но они никогда не находились в безопасности; они были верными и благородными союзниками, но их слишком часто предавали; аркимы – народ художников и строителей – обладали величайшим мастерством, но они слишком часто оглядывались на свое аркимское прошлое и наконец избрали полную изоляцию. Их жажда мести Рульку, по вине которого аркимы попали на Сантенар, была неизбывна. Именно Рулька они считали причиной всех своих бед.
– Перестань грезить, летописец! – Возглас Мендарка ворвался в его мысли. – Продолжай!
Прошло полночи, прежде чем Лиан обнаружил то, что искал, – тот параграф, в котором говорилось о предсказании Рулька и о том, как ему противостоять.
«Появится „инструмент“, – точное выражение «хаш-зик-макатза», – и если будет найден способ, как его применить, Сантенар может быть… – полагаю, это слово означает «спасен». Но в конце концов инструмент будет потерян». – Я думаю, «хаш-зик-макатза» означает «три-и-один», но это может быть и «тридцать один». Я не уверен. Язык мертвый… Тебе нужно будет спросить у Тензора.
– Я понял! – воскликнул Мендарк. – «Три» означает флейту, потому что при ее изготовлении были задействованы три составляющие: золото Аркана, драгоценное черное дерево Таллалама и, наконец, гений Шутдара, который придумал ее и сделал. А «один» – это чувствительник, который использует флейту, чтобы распороть Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между тремя мирами. «Но в конце концов этот инструмент будет потерян». «Потерян» или «разрушен»? Повтори это место еще раз, Лиан. – Лиан повторил весь параграф, содержащий пророчество.
– Возможно, существует способ предотвратить это пророчество Рулька. Зеркало, Шанд. Быстро!
– Мне нужен будет Тензор, чтобы проверить мой перевод, – сказал Лиан. – Я недостаточно хорошо знаю этот язык.
– Вечно отговорки! – съязвил Мендарк. – Сделай перевод еще раз. Аркимы за морем.
Лиан выполнил его приказание.
– Что же еще, если не флейта, может быть этим «три-и-один»? – взволнованно произнес Мендарк, когда Лиан закончил. – Это знак, которого я ждал. В конце концов, я оказался прав насчет флейты. Шанд, теперь ты не можешь отказаться дать нам Зеркало. Посмотрим – а вдруг оно покажет нам больше, чем в последний раз.

Шанд боялся этого момента. Уж лучше бы ему вовсе было не покидать Туллин! Но выбор сделан, и теперь ему не свернуть с пути.
Однако Шанд с превеликой неохотой вытащил Арканское Зеркало из футляра и развернул его. Оно раскрылось у него в руках – черное, красивое, с надписью по краю, сделанной серебряными иероглифами, в одном углу был изображен какой-то символ в виде луны;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181