Державшая его за горло железная петля со звоном лопнула, а дощечка, на которой он стоял, не выдержала веса чудовища и сломалась. Существо, больше не напоминающее человека, с рыком выскочило из пламени в сторону толпы. Раздались крики ужаса и пронзительный визг женщин, но в поднявшемся хаосе звуков зверь услышал тихую просьбу отца Иридия:
– Сын мой, избавь меня от страданий!
Волкодлак повернул голову, направив горящий, как сам огонь, взор на святого отца.
– Господи, прости несчастным грехи их. Да прибудет царствие твое, Господи, да будет воля твоя, Госпо... – Иридий беззвучно молился, когда волкодлак Гивон подпрыгнул и перекусил ему глотку.
Затем чудовище, чья шерсть дымилась и тлела, обожженная огнем, огромными прыжками приблизилось к капитану городской стражи и повалило того наземь. Но не успел капитан коснуться спиной мокрой земли, как стал точь-в-точь таким же волкодлаком. Черные демоны завертелись в смертельной битве, испуская дикий рев и поднимая тучи пыли. Когда копейщики из числа стражников сумели извернуться и пронзили Гивона многочисленными копьями, он сомкнул огромные челюсти на глотке своего врага.
Волкодлаки издохли одновременно, и когда пыль улеглась, посреди площади в луже крови лежали два обнаженных человека...


* * *

Ближе к концу ноября я стал чувствовать необъяснимое чувство тревоги, которое с каждым новым днем становилось все сильнее. Я стал неусидчивым, постоянно мерил квартиру шагами и не находил покоя, как лев не может найти успокоения в своей клетке. Я изо всех сил старался забыть свою встречу с оборотнем, но не мог этого сделать. Не стоило великого труда догадаться, почему именно мною безраздельно владела тревога, иногда перерастающая в почти панический ужас. И чем дольше думал об этом, тем больше становилось не по себе.
Приближалось полнолуние. Приближалось время, когда для меня все станет окончательно ясно. В ночь с третьего на четвертое декабря полная луна взойдет над городом, и тогда я узнаю, в самом ли деле стал тем, кем так не хочу быть...
Я потерял сон и аппетит, совершенно не следил за своим внешним видом, не знал, что происходит во внешнем мире, потому что телефон и телевизор, посредством которых я мог бы это выяснить, были безнадежно сломаны.
Наверное, мне казалось, но плэйер почему-то чаще других выбирал именно ту песню, которая начиналась словами:

Задумывая чёрные дела,
На небе появляется луна...

Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, я слушал музыку, впадал при этом в полусонное, «трансовое» состояние.

...И мы с тобой попали на прицел.

Я вздрагивал, вдумываясь в смысл песни. Становилось страшнее, жуткий холод сковывал тело от пяток до зубов, которые иногда начинали непроизвольно стучать. Мне постоянно хотелось укутаться поглубже в тёплое одеяло и ни за что, ни под каким предлогом не высовывать голову.
Когда подошло время «икс», я находился на грани безумия. Вечером третьего числа я готов был продать душу Дьяволу, лишь бы избавиться от чудовищно гнетущего ощущения приближающейся неизбежности, страшной и ужасной неизбежности. Внезапно мне показалось слишком душно и тесно в квартире, и я, накинув осеннюю куртку, выбежал на улицу.

Смотри же и глазам своим не верь:
На небе затаился чёрный зверь,
В глазах его я чувствую беду...

Луны видно не было, ее скрывала плотная занавесь облаков. Держась в тени фонарей, стараясь не попадаться на глаза случайным прохожим, я побежал к парку, который находился в двух кварталах от моего дома. Это был обширный парк с высокими деревьями, а в центре располагался красивый пруд. Влюбленные парочки любят здесь ошиваться, и я когда-то гулял по тенистым аллеям со своей подругой...
Как давно это было. Кажется, в прошлой жизни...
Но сейчас мне было не до романтических переживаний и воспоминаний. Едва разбирая дорогу, я перся напролом сквозь изгороди кустарника, через чахлые сугробы. К счастью, никто не встретился по дороге.
Когда облака разошлись, обнажая молочно-белый лик луны, я кожей почувствовал прикосновение ее холодных лучей. Судорога свела тело, я повалился в снег и застонал. Разум затмила непроглядная черная пелена, лишь бесконечно малый осколок сознания, ничтожная частичка меня продолжала регистрировать происходящее. Как бы со стороны я видел свое изображение, скорчившееся в снегу тело, трясущееся от нарастающих судорог.

Не знал и не узнаю никогда,
Зачем ему нужна твоя душа...

Видел-то я со стороны, но ужасную боль мог ощущать в полном объеме. Она миллионами раскаленных игл пронзила меня, воткнулась в каждую косточку, в каждую клеточку. Казалось, будто я свалился в кипящую лаву и через секунду неминуемо расплавлюсь.
Каким-то непостижимым образом я умудрился встать на четвереньки. Пальцы отчаянно скребли землю. У меня не оставалось сил ни удивляться, ни ужасаться, когда они вдруг скрючились и сильно увеличились, а ногти удлинились, превратившись в острые когти зверя.
В этот же момент та крохотная частичка сознания, которая до сих пор тлела где-то в черепе, потухла.

Она сгореть не сможет и в аду...

Я провалился в небытие, в абсолютное беспамятство...

Едва ли я мог сказать, сколько времени прошло с того момента, когда луна обняла меня своим светом и заставила вскипеть кровь. Как и после комы, пробуждение произошло мгновенно, без прелюдий, без метания между реальностью и небытием. В нос ударили смутно знакомые и совершенно незнакомые запахи, мышцы вздрогнули, отгоняя ступор. Я чувствовал себя совершенно разбитым, уставшим, опустошенным. Я не мог даже открыть глаза – настолько мало жизненных сил осталось в организме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110