Я удивился, что он не снял плаща, ведь ужин стоял наготове. Он взял в руки трут и кремень и зажег фонарь. Тут я заметил, что это был вовсе не его фонарь.
– Фонарь был мой, – вставил Муций.
– Потом он опустошил копилку, – продолжал Ромп, – высыпав деньги в небольшую сумку. Я подумал, что он намеревается убежать, но не стал его останавливать. Мне было любопытно узнать, как он собирается это сделать. Я решил, что будет полезно выведать его уловки, и потому затаился. Конечно, это было глупо с моей стороны, мне ни за что не следовало выпускать его из комнаты. Выйдя оттуда, он проскользнул через зал в сад. Я шел по пятам. В саду он пробежал по лужайке к самшитовой изгороди, перепрыгнул через нее и неожиданно исчез. Тут я не на шутку заволновался, побежал за ним, но было слишком поздно. С ужасом я увидел, что в стене есть лазейка, о которой мы не подозревали, так как снаружи она заросла плющом, а внутри скрыта живой изгородью. Отверстие было слишком мало для меня, я смог только просунуть голову и кричать Руфу вслед: «Стой! Стой! Руф, сейчас же вернись!» Но он не обратил на меня никакого внимания и продолжал удаляться. Мне пришлось бежать через весь дом к главному входу и просить Тита открыть дверь. Я потерял столько времени, что Руф скрылся из виду, прежде чем я смог пуститься за ним вдогонку. Несколько часов я искал его повсюду, но так и не нашел.
– Когда он вернулся? – спросила Ливия.
– Его не было всю ночь, – виновато признался Ромп.
– Всю ночь! – воскликнули в один голос его слушатели.
– Он вернулся только под утро, незадолго до рассвета, – добавил Ромп.
– Но где он был? – с тревогой спросила Ливия.
– Руф наотрез отказался объяснить мне, – ответил Ромп. – Он выглядел очень усталым и при себе не имел ни денег, ни фонаря, ни плаща. Но больше всего меня обеспокоило, что он промок до нитки. Я еще раз потребовал рассказать, где он был, но Руф даже не стал со мной разговаривать. Тогда я пригрозил, что пойду и все расскажу вам, госпожа. Услышав мои слова, он ужасно разволновался, схватил меня за руки и выкрикнул: «Если ты сделаешь это, мой отец пропадет!»
– Что он, собственно, имел в виду? – растерялась Ливия.
– Этого я не знаю, госпожа, – ответил Ромп. – Но его отчаяние было таким искренним, что я поверил ему. «Только не выдавай меня! – умолял он. – Никто не должен знать, где я был. Даже моя мать. Иначе на всех нас обрушится несчастье». Он так горячо просил, что я в конце концов пообещал никому ничего не рассказывать. Если бы я только мог предположить, к каким ужасным последствиям это приведет, госпожа, я бы тут же пошел к вам. Может быть, мы могли бы спасти его. Я бы помог ему вовремя скрыться; мы смогли бы вместе уйти из города и спрятаться. – Ромп замолк и горестно уставился в пустоту.
– Теперь слишком поздно, – заключила Ливия. – Мне следовало бы рассердиться на тебя за то, что ты забыл свой долг, но ты действовал из лучших побуждений. Мы теперь все должны что-то делать, чтобы помочь Руфу. Но сколько загадок! Кроме всего, я никак не пойму, при чем здесь мой муж? Если бы только удалось узнать, где был Руф прошлой ночью!
– Мы могли бы пойти к Руфу в тюрьму и спросить его, – предложил Антоний.
Ромп мрачно покачал головой.
– Нас не пустят, – сказал он. – И потом, заключенным строго запрещено разговаривать.
– Должно быть, он прятался на площади Минервы, – высказал предположение Публий.
– Для того, чтобы написать на стене: «Кай – болван», не нужна целая ночь, – возразил Юлий.
– А как тогда объяснить потерянный плащ, мокрую одежду и пустую копилку? – размышлял Муцин.
– Наверное, он потратил деньги на красную краску, – предположил Флавий.
– Чушь, – отрезал Муций.-После захода солнца в целом Риме не найти открытой лавки.
– Что-то мне подсказывает, что Руф натолкнулся на злых людей прошлой ночью, – задумчиво произнесла Ливия. – Нет другого объяснения его поведению и тому, что он пропадал целую ночь. Кто-то силой заставил его написать «Кай – болван» на священном храме, возможно намереваясь шантажировать моего мужа. А может, здесь скрыты и другие политические мотивы. Если бы у нас было доказательство, что Руфа силком заставили совершить это, префекту пришлось бы отпустить его. Мы должны найти этого шантажиста или кого бы там ни было.
– Мне кажется, что тот, в чьи руки попал Руф, и тот, кто напал на учителя Ксанфа, – одно и то же лицо, – решил Ромп. – Два происшествия за одну ночь – здесь должна быть какая-то связь.
– Если бы можно было найти этого негодяя! – пробормотала Ливия. – Но у нас нет ни одной зацепки.
– А цепь! – неожиданно завопил Антоний.
– Какая цепь? – не понял Муций.
– Та, которая у тебя в кармане. Она ведь принадлежит грабителю, не так ли?
– Ах, эта… – пробурчал Муций.
Он вынул цепь из кармана, Ливия и Ромп с любопытством рассмотрели ее.
– Дорогая цепь, – заметил Ромп. – Знатные полководцы на Востоке носят такие на своих плащах.
– Может, грабитель-предводитель персов? – задумчиво изрек Антоний.
– Более вероятно, он украл ее с плаща предводителя персов, – предположил Публий.
– Боюсь, эта цепь не очень нам поможет, – разочарованно сказала Ливия.
– У меня есть идея! – воскликнул Муций.
– Какая? – живо отреагировали его друзья.
– Лукос… – произнес Муций, и голое его понизился до шепота.
– Лукос?
– Да, – подтвердил Муций. – Он обладает даром прорицания. Давайте сходим к нему, покажем нашу цепь и спросим, кому она принадлежит!
Антоний пришел в восторг.
– Вот здорово!
Ливии идея тоже понравилась.
– Говорят, у этого Лукаса на самом деле есть дар предсказателя, – заметила она. – Я слышала это из уст самых высокопоставленных людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47