Невольно создавалось впечатление, что она задается, хотя чем можно
кичиться грязной голодной замарашке, понять было трудно. И, ясное дело,
она еще и бездельница, сама себе не хочет помочь. Что ж, пусть остается
при своих блохах и холодной овсянке; ничего лучшего лентяйка не заслужила.
Вскоре женщины потеряли и терпение, и интерес к ней. Дня через три они
оставили ее в покое - все, кроме Жуниссы.
Отделаться от нее было не так-то просто, она наведывалась к Элистэ не
меньше двух раз за день. Подходила, присаживалась на солому, улыбалась,
будто считала себя желанной гостьей, и минут двадцать кряду сплетничала,
шутила, жаловалась и несла всякую ерунду, хотя односложные ответы Элистэ
давали понять, что ей не до болтовни. Жунисса старалась казаться
добродушной и туповатой, но Элистэ на ее счет не обманывалась. Женщина
была отнюдь не глупой, напротив, она прекрасно понимала, что навязывается
со своей дружбой, и тем не менее настойчиво льнула к Элистэ. Это ставило
девушку в тупик и действовало на нервы.
"Что ей нужно?"
Эти бесконечные приставания подействовали на Элистэ лучше любого
лекарства. Встав на ноги, она сразу сбежала из камеры в общую комнату, где
заключенные собирались поболтать и выпить, сыграть в карты и кости. Ее
даже приняли играть в "Рулло"; за этим занятием ее и нашла Жунисса.
На другой день Элистэ попробовала укрыться в прачечной, но и тут
через час с небольшим преследовательница разыскала ее. Тюремный двор,
обнесенный стеной, галерея на первом этаже, где гуляли сквозняки, и даже
ниша под лестницей - нигде нельзя было спрятаться. Где бы Элистэ ни
находилась, Жунисса неизменно обнаруживала ее, вынюхивала с безошибочным
чутьем охотничьей собаки. Элистэ уже заранее поеживалась в ожидании
дружеского шлепка по плечу и сердечного: "Ну, сестричка, куда ни пойду, ты
тут как тут. Уж не ходишь ли ты за мною следом?!" Она как умела скрывала
свою слишком очевидную неприязнь, тем более что Жунисса ей действительно
помогала. Та много знала, не скупилась на советы, которые всегда
оказывались полезными; порой она угощала Элистэ палочкой ячменного сахара
или шоколадом, и делала это так настойчиво, что невозможно было
отказаться. Элистэ сдержанно благодарила, но ее грызли тревожные опасения,
перераставшие в страх: вдруг Жунисса работает на полицию? Шеррин был
буквально нашпигован тайными агентами, в основном состоящими на службе у
Комитета Народного Благоденствия. От них требовалось разоблачать
контрреволюционеров, и в народе их прозвали "кормильцами", ибо в таком
качестве они и выступали по отношению к Кокотте. Может, Жунисса - одна из
них и подозревает Элистэ из-за какого-нибудь неосторожного слова,
слетевшего в бреду с ее губ? Но если так, почему тянут с разоблачением?
Собирают дополнительные улики? Или этой женщине доставляет удовольствие
игра в кошки-мышки?
Впрочем, терзаться бессмысленно. Лучше, если получится, думать о
чем-нибудь другом. А подумать ей было о чем. Прошла половина недели. Еще
три дня - и ее освободят. Она вновь окажется на улице - по-прежнему без
единого бикена, без работы и без права просить милостыню. Ее ожидают холод
и голод: жуткое будущее. Элистэ не тянуло на свободу. "Сундук" хоть и был
страшным местом, но давал крышу над головой и с грехом пополам кормил. Где
еще ей так повезет? Нет, ей определенно лучше остаться здесь, но как это
устроить? Чего бы проще - совершить мелкий проступок, за который положен
арест; но это сопряжено с опасностью. Элистэ понимала, что между
приговором к краткосрочному тюремному заключению и осуждением на смерть
пролегает крайне тонкая, а по нынешним временам подчас просто неразличимая
грань. Тут все нередко зависит от прихоти полицейского судьи. Брюзгливый
судья, страдающий несварением желудка, может засадить подростка-карманника
в "Сундук" на два-три месяца - и с такой же легкостью отправить на
виселицу. С вероятностью подобного исхода следовало считаться.
Зато другая возможность заслуживала внимания: исполнить за деньги
чужую работу, как дельно советовала ей Жунисса. Так у нее будет хоть
какая-то мелочь, когда она через три дня окажется на улице. Увы, она
спохватилась слишком поздно. Ее прогулки не остались не замеченными
надзирателем, который решил, что она оклемалась и способна работать.
Элистэ определили на кухню и заставили с утра до вечера чистить большие
медные чаны, соскребая со дна черную корку пригоревшей овсянки. Вода в
огромных лоханях была не просто горячая - почти кипяток, а щелочное мыло
разъедало кожу. К концу первого рабочего дня у нее невыносимо ломило
спину, плечи и руки.
Так она все три дня и проскребла котлы. Вечером третьего дня Элистэ
находилась без сил и по-прежнему без бикена в кармане. В камеру она
приплелась за четверть часа до двойного звонка, попеременно впадая то в
отчаяние, то в самобичевание. Ну почему она не придумала, как тут
остаться! Почему?!
- Эй, Стелли! - Кто-то взял ее за руку. Опять Жунисса!
- Я устала, мне нужно отдохнуть, - отвернулась Элистэ.
- Подожди минутку. Давай отойдем.
Она потянула Элистэ в сторону и прижала спиной к стене бокового
коридора, где тусклый свет одинокого фонаря под потолком едва разгонял
мрак. Наклонившись, Жунисса впилась в нее взглядом.
- Великий завтра у тебя день, а, подруга?
- Можно сказать и так.
- Ты, верно, ждешь не дождешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285