Горбун наблюдал все это, и глаза его сверкали.
В этот момент на днище пустой бочки шлепнулось яблоко, да с такой силой, что кожура его лопнула и сок брызнул на Молтби. Тот завопил от ярости. Я понял, кто швырнул яблоко из верхнего окна, и хотя не мог удержаться от улыбки, пламенно желал, чтобы такое больше не повторилось. Напрасная надежда: сверху вылетело еще одно яблоко, чуть не попавшее в секретаря. Молтби в гневе вскочил на ноги.
Я шепнул матушке:
– Поднимитесь наверх и велите мальчику перестать швыряться яблоками.
Матушка тоже улыбалась, несмотря на серьезность момента; она на цыпочках стала подниматься по лестнице.
Молтби стоял у бочки, решая, не атаковать ли нас снова, но передумал; он не желал терять время и опустился на скамью.
– Именем его величества короля Георга (как гладко произносил он эти слова!) я вызываю – сейчас, сию же минуту – владельца этой гостиницы предстать перед судом.
Но тут раздался голос, который я знал и любил: он отчетливо прозвучал в тихом предвечернем воздухе:
– Нет, сэр. Нет, пока я не дам на это свое позволение.
Из-за гостиничного крыльца спокойно вышел доктор Ливси. Он остановился у большой кадки с яркими цветами; матушка всегда ставит такие под эркерами.
– Кто вы такой, черт возьми, – прорычал Молтби.
– Я истинный блюститель закона в этих краях, – ответил доктор Ливси.
– А я – королевский блюститель закона, – заносчиво возразил Молтби.
– Вздор и чепуха! – воскликнул доктор Ливси. – Если в тихий солнечный день отряд моих соседей должен спешно скакать на выручку, я понимаю, что к нам явились разбойники, а вовсе не слуги короля.
– Я – сэр Томас Молтби. Кузен убитого герцога Бервикского. Я – придворный советник его величества.
Доктор Ливси поднял бровь.
– В таком случае, сэр, вам следовало бы изучить, как осуществляется королевское правосудие. И поскольку представляется, что вам это неизвестно, я вам процитирую, – и он произнес нараспев: – «Там, где присутствует мировой судья или где он может присутствовать, придворный советник объявляет свое участие в деле нецелесообразным дотоле, пока не будет призван к участию самим мировым судьею, поскольку таковой мировой судья есть один из четырех краеугольных камней английского правосудия». А я, сэр, вас не призываю!
Доктор Ливси энергично хлопнул в ладоши – раз, потом другой.
– Иными словами, сэр, поскольку это произошло в нашем округе, дело должно рассматриваться в нашем округе, а я и есть судья нашего округа. Если вы меня понимаете, сэр.
Теперь свою долю сарказма получил Молтби; я узнал столь знакомый мне острый ум доктора Ливси, его способность играть словами, его умение поиграть со словом «сэр». Молтби и его соратники впервые стали выказывать признаки замешательства. Секретарь сделал неопределенный жест рукой:
– При мне нет юридических книг, сэр, – начал он. – Однако мне известно, что придворный советник…
– Вам ничего об этом неизвестно. И вообще ничего, – прервал его доктор Ливси. – И вы не представили нам никаких доказательств вашего ранга.
– Убийство было совершено, – сказал Молтби. – Был сражен именитый джентльмен из благородной семьи. Мы полагаем, что в этом доме укрываются убийцы. И полагаю, я сейчас смотрю в направлении одного из них. – Он обратил взгляд на дверь гостиницы. – Я также полагаю, что соучастники, способствовавшие этому убийству, прячутся в этом же здании.
– Вы имеете намерение это доказать? – спросил доктор. – А вы видели, как произошло убийство? Где же ваши свидетели? Вы швыряетесь обвинениями, джентльмены, и в то же время выдаете себя за судью и присяжных. А я, дьявол меня побери, даже не знаю, кто вы такие. Может, вы сам дьявол и есть. Но кем бы вы ни были, сэр, я арестую вас, если вы нарушите мир и покой в нашем округе, клянусь своим париком. Так что сделайте мне одолжение, сойдите со скамьи. Вы обязаны подчиниться признанному и находящемуся под присягой мировому судье его величества короля Георга. А именно мне. Мое имя – Ливси.
Молтби и его секретарь подчинились. Затем заговорил Молтби:
– Пусть будет так, сэр. Но мы подаем серьезную жалобу и посему требуем, чтобы были совершены аресты. Наш сотоварищ, мой крен, был убит в вашем округе. Конь его был украден.
– Откуда вам известно, что это убийство? – спросил доктор. – Или что это конокрадство? Я вижу, вы предпочитаете тяжкие обвинения.
– Мы полагаем, что наши обвинения точны. А те, кого мы обвиняем, скрываются в этой гостинице.
– Нет! – закричал я. – Неправда! Дело в том…
Доктор Ливси резко прервал меня:
– Молчать… Всем молчать! Я проведу это расследование, как подобает моему положению и опыту. И прежде всего – в соответствии с законом. Я начну отбирать показания незамедлительно.
Он направился к Молтби.
– Отдайте мне вашу шпагу, сэр. Истцу, так же как и ответчику, не положено носить оружие во время судебного разбирательства.
Никто и никогда еще не выказывал подобного нежелания расстаться с оружием. Доктор Ливси забрал шпаги и у остальных соратников Молтби.
– Но те люди вооружены, – запротестовал Молтби, указывая на маленький отряд сквайра Трелони.
– Вы не выдвинули против них обвинений, – ответил доктор Ливси. – Так что они не подлежат этому расследованию. А теперь, сэр, напоминаю вам, что вы не должны покидать этот участок земли, не получив на то моих указаний. – И доктор быстро прошел мимо Тома Тейлора, мимо меня, прячущегося за дверью, прямо в затемненный трактирный зал.
Том последовал за ним и принялся открывать ставни. Я заметил, что он привлек внимание доктора к повреждениям, нанесенным преследователями, и показал ему не успевший взорваться ящик под окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104