Дядюшка Амброуз выслушал, а потом с доброй улыбкой повторил слова, которым научил меня когда-то: «Люди не могут исчезать без следа».
– Вот и я так же думаю, – сказал капитан.
– Но это какая-то загадка, – сказал ему дядюшка Амброуз.
– Я не верю в загадки, сэр, я – шотландец. Я верю в разгадки, – продолжал он. – Люди просто свернули не туда, куда надо. Возможно, мистер Хокинс отсутствовал дольше, чем полагает. Они двинулись вперед, вероятно, обнаружив что-то новое.
– А как ты на самом деле полагаешь, куда они могли пойти? – спросил меня дядюшка.
Капитан Рид не дал мне ответить.
– Все именно так, как я говорю. Негостеприимная земля. Незнакомые тропы. Они же моряки, мистер Хэтт, а не географы.
Дядюшка Амброуз возразил:
– Но нам, конечно же, следует оставаться здесь – ведь они отправились отсюда!
– Капитан, разрешите предложить иной способ, – сказал я и снова привлек его внимание. – Можете ли вы позволить мне попытаться возвратить утраченные мною позиции?
По лицу дядюшки я видел, что он мною доволен.
– Что вы предлагаете?
– Позвольте мне сойти на берег. Бен Ганн уже там, с позднее посланным отрядом. Он знает весь остров как свои пять пальцев, и он мне доверяет.
С того места, где я сидел, мне были видны под столом ноги капитана. Начищенные черные башмаки с прочными шнурками задвигались. Потом остановились. Он явно собирался сказать неправду, потом передумал.
– Ганна на берегу нет.
– Как это? – воскликнул я.
– Он под арестом. За дурное поведение. За кражу.
Я уже собирался спросить, не сыр ли он стащил, когда капитан пояснил:
– В море считается преступлением, если берешь больше еды, чем тебе положено.
На душе у меня стало легче.
– Но, капитан, это же превосходно! Никто не знает острова лучше, чем он. Разрешите мне взять его с собой на берег. Мы одним махом решим все проблемы!
Капитан колебался.
– Капитан, прошу вас. Доставьте нас на берег. Когда мы вернемся – поставьте корабль так, чтобы вам слышны были оклики с земли. Один человек – кок – может справиться с челноком.
– Клянусь Богом, Джим, ты все продумал! – воскликнул мой дядюшка.
Ни тот, ни другой не знали о моих скрытых мотивах, хотя дядюшка Амброуз, возможно, догадывался. Если мне когда-нибудь будет суждено снова добиться расположения Грейс Ричардсон, я не смогу этого сделать, пока надо мной нависает такая туча.
Я стал настойчивее.
– Что вы скажете, капитан?
Дядюшка Амброуз веско добавил:
– Очень многое говорит в пользу такого решения, капитан. Это может всесторонне разрешить проблему. Джим знает, где он в последний раз видел мистера Колла. Ганн знает весь остров. Если они заблудились… или перевозят серебро… их найдут или придут к ним на помощь.
– К тому же, – вставил я, – не будет так уж трудно доставить нас на берег. Если я сумел провести шлюпку мимо рифа…
Это разозлило капитана. Уязвленный, он согласился.
– Возьмите с собой провизию. Оставьте часть там, где высадитесь, – чтобы сохранилась до вашего возвращения. Потом ее можно будет забрать. Другую часть возьмете с собой в глубь острова. У членов отряда уже нет еды. Это тоже вызывает беспокойство.
В этот миг я кое-что осознал – отлив доверия ко мне стал сменяться приливом. До этого момента, на взгляд капитана, Колл и его матросы исчезли без всякой на то причины. Рид по-прежнему не хотел согласиться с мыслью о загадочности этого исчезновения, но теперь выявился простой факт – второй, более многочисленный отряд матросов ведь тоже не вернулся. Какое же облегчение я почувствовал, получив возможность искупить вину и восстановить свое доброе имя!
– Мистер Хокинс! – окликнул меня капитан, когда мы с дядюшкой уходили. – Вы понимаете, что не можете отбыть на берег до рассвета? И, разумеется, может случиться так, что у вас не будет в этом необходимости.
Однако по его тону я понял, что у него нет надежды на то, что его люди могут вернуться так скоро. А могут и вообще не вернуться. Откуда у человека возникает способность скрывать свою тревогу? Откуда у него берутся силы выносить такую тревогу, какую чувствовал я не только в тот момент, но и всю ту ночь? Новые опасности ждали впереди – какие? Я не мог предугадать. И тем лучше.

17. Запах смерти

Всегда было чертовски трудно заставить Бена Ганна идти в одном четком направлении. Укажи ему определенное место, и он начнет метаться то туда, то сюда вокруг него. Для начала он забыл свой сыр. Затем забыл шнурки от башмаков: он всегда носил с собой запасные шнурки, опасаясь, как он говорил, что башмаки свалятся у него с ног. За этим крылась гораздо более мучительная правда: ему так долго пришлось жить на необитаемом острове босым, что он теперь боялся снова оказаться без башмаков.
Когда его освободили из-под ареста, он поблагодарил меня:
– У Бена только один друг – Джим.
– Вздор, Бен. Тебя все любят.
– Только не капитан. Капитан не любит Бена Ганна.
– А где твои вещи, Бен? Тебе нужна будет куртка. Там, где я стоял, холодно.
– Холм Подзорная труба, он из льда сделанный, Джим. Из льда.
Я не стал рассказывать Бену всю историю: он мог запаниковать и спрятаться. Или сбежать. В любом случае это задержало бы наш отъезд. Я не хотел дать капитану возможность передумать.
Когда, перед погрузкой, я проверял наши запасы, ко мне подошла Грейс Ричардсон.
– Что вы делаете?
Я ответил, что собираюсь сойти на берег, потом попросил:
– Мадам, не пойдете ли вы поговорить с моим дядей? Он объяснит вам, какие проблемы стоят перед нами.
Она ответила, устремив на меня строгий взгляд:
– Полагаю, что у меня самой есть представление об этом.
Странное чувство овладело мной, и я заговорил так, как вовсе не намеревался говорить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104