– В Пьюре такой красивый выговор, нигде не слышал лучше. Особенно если говорят женщины.
– Могу я здесь умыться и немного привести себя в порядок? Не хочу, чтобы Карреньито застал меня в таком виде.
Литума чуть не сказал ей: «Да вы и так чертовски красивая», но вовремя прикусил язык.
– Да, пожалуйста, какой я дурак, сам не догадался. – Он встал. – У нас есть умывальник, вода, мыло, зеркальце. Конечно, это не ванная комната, не надейтесь, здесь все очень примитивно.
Он повел ее внутрь дома и сконфуженно крякнул, когда увидел, с какой брезгливостью она рассматривает их раскладушки, скомканные одеяла, продавленные чемоданы, на которых они частенько сиживали, и уголок, служивший им туалетной комнатой: разбитый рукомойник над бочкой с водой и маленькое зеркальце, укрепленное на шкафу, где хранилось оружие. Он налил в рукомойник свежей воды, достал новое мыло, принес со двора чистое сухое полотенце и снова вышел из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Он сел там же, где они разговаривали с Мерседес, и через несколько минут увидел в уже подступающих к дому сумерках своего помощника. Тот шел, держа карабин в руке, сильно наклонившись вперед, ускоряя шаг на крутых подъемах. Ты даже не можешь представить, какой сюрприз тебя ждет, парень. Это будет самый счастливый день в твоей жизни. Когда Карреньо подошел ближе, капрал заметил, что он улыбается и машет ему листом бумаги. «Радиограмма из Уанкайо», – догадался он и встал ему навстречу. Приказы и инструкции из управления, и, судя по лицу Томасито, хорошие приказы.
– Ни за что не угадаете, куда вас посылают, господин капрал. То есть, я хочу сказать, господин сержант.
– Что? Меня повысили?
– Надеюсь, что это не шутка. Вас переводят с повышением в Санта-Мария-де-Ньева, начальником поста. Поздравляю, господин сержант! – и он протянул Литуме лист бумаги со штампом компании.
В наступившей темноте Литума не мог уже прочитать текст радиограммы, буквы были похожи на паучков, густо усеявших лист бумаги.
– Санта-Мария-де-Ньева? Где это?
– В сельве, в верховьях реки Мараньон, – засмеялся Томас. – Но самое смешное – это куда направляют меня. Попробуйте-ка угадать – и вы умрете от зависти.
– Нет, не говори мне, что в Пьюру, не говори, что тебя направляют на мою родину.
– Именно туда, в комиссариат района Кастилья. Крестный сдержал слово, вытащил меня отсюда даже раньше, чем обещал.
– Сегодня твой день, Томасито. – Литума похлопал его по спине. – Сегодня тебе выпал счастливый билет. С этого дня в твоей жизни начнется счастливая полоса. Я дам тебе рекомендацию, обратишься к моим друзьям, непобедимым. Смотри только, чтобы эти сорвиголовы не сбили тебя с пути истинного.
– Что там за шум? – спросил удивленно Томас, показывая на дом. – Там кто-то ходит.
– К нам пожаловала такая гостья – ты не поверишь своим глазам. Кто-то, кого ты знаешь. Иди – и увидишь, Томасито. А обо мне не думай. Я спущусь сейчас в поселок пропустить рюмку-другую анисовой в компании Дионисио и его ведьмы. И знаешь, пожалуй, я здорово напьюсь. Так что не жди меня, вряд ли я вернусь этой ночью, переночую там, где меня сморит сон, – в трактире или в каком-нибудь бараке. Залью в себя столько, что любое место мне покажется ложем из роз. Увидимся завтра. Давай же, Томасито, иди и приветствуй твою гостью.

* * *

– Какой сюрприз, господин капрал, – сказал Дионисио, увидев в дверях Литуму. – Вы еще не уехали из Наккоса?
– Остался специально, чтобы попрощаться с вами и доньей Адрианой, – засмеялся Литума. – Найдется у вас что-нибудь поесть?
– Пресные галеты с вареной колбасой. Зато выпивки – хоть оптом берите.
– И то хорошо, – отозвался Литума. – Я собираюсь провести с вами всю ночь и налакаться до чертиков.
– Ну и ну. – Дионисио улыбался, облокотясь о стойку, его маленькие водянистые глазки с удовольствием оглядывали капрала. – Вы собираетесь набраться уже во второй раз. В первый-то раз оттого, что натерпелись страху, попав в уайко, а теперь, стало быть, решили напиться просто так? Что ж, никогда не поздно начать жить.
Он налил рюмку писко и поставил ее на стойку около жестяного подноса, на котором лежали ажурные пресные галеты и кружочки колбасы.
Сеньора Адриана подошла поближе, тоже облокотилась о стойку и с обычной своей бесстыдной и холодной прямотой уставилась на капрала. Маленький зал был почти пуст, только у задней стены три посетителя стоя пили пиво из одной бутылки и тихо разговаривали о чем-то. Литума поднял рюмку, пробурчал под нос «Ваше здоровье» и одним глотком осушил ее. Огненный язык лизнул глотку, его передернуло.
– Хорошее писко, верно? – хохотнул Дионисио и торопливо налил вторую рюмку. – А какой аромат, чувствуете? Чистый виноград, господин капрал!
Литума втянул воздух. И правда, в запахе писко, где-то в самой его глубине, он уловил свежесть виноградной лозы, аромат только что срезанного винограда, принесенного в давильню, где его будут топтать умелые ноги икийских виноделов.
– Никогда не забуду этот свинарник, – пробормотал Литума, ни к кому не обращаясь. – И далее в сельве буду вспоминать, что здесь произошло той ночью, когда я перепил и ненадолго отключился…
– Вы опять о пропавших? – прервала его донья Адриана. – Выкиньте наконец это из головы, капрал. Почти все пеоны уже ушли из Наккоса, а те немногие, что здесь остались после уайко и закрытия работ, озабочены теперь совсем другим. Никто больше и не вспоминает об исчезнувших. Забудьте о них и вы и хоть один-единственный раз развейтесь немного.
– Тоскливо пить одному, – вздохнул Литума. – Не составите компанию?
– Это мы всегда с удовольствием, – откликнулся Дионисио, налил себе рюмку и чокнулся с капралом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85