Григорий пожал плечами и достал из кармана цилиндрик. Куртка Виштальского висела на стуле: вытащить одно задание и подбросить другое было делом секунды.
Кончилась музыка, и Бока с Давидом вернулись к столу. Шли они не спеша, взявшись за руки.
- Ну ладно, мальчики, - сказала девушка, - мы пошли!
Виштальский подхватил свою куртку, и они пошли. Ричард тихонько хихикнул.
3
Давид ступал медленно, сдерживая свой широкий шаг, и держал в руке узкую ладошку Виты. Девушка шла рядом, задумчиво склонив голову. Было похоже, что она глубоко погружена в мир собственных мыслей.
Да Виштальского и самого в эти медленно текущие мгновения переполняли думы тяжкие и неспокойные. Как тут Вита одна, без него? Глупый вопрос - девушка не бывает одна, даже если сильно того захочет. А с кем она будет? Дождется Вита его возвращения со звезд? Дождется, если в ее хорошенькую головку придет глупая мысль - угробить три года лучшей своей поры! Клятву верности она не давала, а требовать таковую гнусно. Что ж делать-то, а? Как распрощаться с девушкой так, чтобы по щекам ее не текли эти проклятые слезы, разжижающие самые твердые, самые закаленные мужские сердца? И как ему, балбесу, ответить на самый главный вопрос: любит ли он Виту? Она-то его любит, это ясно, и ей куда легче - перед ней не стоит проблемы "любит-не любит-плюнет-поцелует". А он? Влюбленность у него была, Дава помнил это щемящее чувство. И нежность была. И страсть. А любовь? Замечательно. Тогда для начала неплохо было бы определить понятия. Любовь - это что?
Его размышления перебил голос Виты:
- Ты улетаешь надолго?
- На три года.
- Это почти на всю жизнь.
- Я буду прилетать в отпуск, каждый год. Девушка только вздохнула и крепче сжала его ладонь.
- Знаешь, почему я с тобой вечно ругаюсь? - заговорила она жалобно. - Не потому, что я такая, сварливая и злая. Просто не хочу я, чтобы ты улетал! Хочу, чтобы ты был здесь, со мной! Понимаю, что так не получится, вот и злюсь. Скажи: "Чего пристала?"
Давид остановился и обнял Виту. Поцеловал в лоб, в нос, в щеку, добрался до ушка.
- На нас смотрят... - пробормотала Вита, не раскрывая глаз.
- Пусть смотрят.
Виштальский прервал свое увлекательное занятие и оглянулся. Незаметно они вышли на Спиральный проспект, одну из центральных магистралей, где всегда толпился народ. Проспект был очень широкий, обсаженный краснокорыми соснами, окаймленный блестящими стенами домов.
Виштальский повел Вику напрямик, к центральному скверу, делящему проспект на две улицы-площади, улицы-аллеи, улицы-зоны отдыха.
- Давид! - послышался оклик, и из зарослей кустарника выбрался полный жизнерадостный человек со шкиперской бородкой. Плотные телеса его были туго затянуты в серый комбез.
- Карл?! - радостно удивился Виштальский. - Ты уже вернулся?
- За инструкциями! - захохотал бородатый. - Представляешь, на Ксоре приключилась революция, совершенно не предусмотренная Экспериментом. Сирги погнали волну!
- Сирги?..
- Это вы не проходили! Сирги - сословие на Третьем материке.
- Ага... - перебил его Давид. - Знаю. Переходная фаза, да? Уже не сельхозработники, но еще не дворяне.
- Нет, - спокойно ответил Карл. - Сирги - морально-этические фундаменталисты, фанатики нравственности. Ну ладно, не буду вам мешать! Пока!
- Пока.
Вита весело помахала ручкой удаляющемуся Карлу и тут же набросилась на Давида.
- Что у тебя за привычка такая - людей перебивать? - принялась она выговаривать ему. - Зачем обязательно надо показывать свои глубочайшие познания и бездну интеллекта? Дай человеку сказать!
- Вот, не можешь ты, - притворно вздохнул Давид, - чтобы не сделать хоть одно замечание.
- А от кого ты еще узнаешь правду о себе? - трезво рассудила девушка. - Мне все видно со стороны, и я желаю тебе добра. А в разговоре с Карлом ты выглядел очень несолидно. Как тот подросток, что нахватался по верхам, - его распирает и пучит информация, вот-вот лопнет от избытка!
- Ладно, - сказал Виштальский, ощутив досаду - неужто он и впрямь так себя ведет? Срамота!
- Что - ладно?
- Буду солидно молчать, - кротко пообещал Давид. - И слушать. Тоже солидно.
- Пошли ко мне, - решила Вита внезапно.
- Пошли, - согласился Давид.
Проснулся младший командор поздно, часов в девять утра. Открыл глаза - и увидел над собой незнакомый потолок, тот был расчерчен вдоль и поперек на разноцветные квадраты, излучающие мягкий свет.
Давид расплылся в нежной улыбке. Он был у Виты. Вчерашний день сразу всплыл в памяти, и вечер, и половина ночи.
Виштальский уловил тихое посапывание и осторожно повернул голову. Вита лежала рядом, по-детски сложив ладошки под щекой, подтянув к себе одну ногу и вытянув другую. Крутой изгиб бедра так и влек к себе, но Давид сдержался - пусть поспит, они заснули поздно.
Медленно, как истинный мастер скрадывания, Виштальский опустил ноги на черный матовый пол и вышел из спальни на цыпочках.
Его голубые шорты обнаружились на полу в гостиной, а голубая куртка, скомканная и перекрученная, лежала в окне линии доставки.
Одна из сандалий валялась под столом, а вторая. А вторая нашлась за дверьми квартиры, возле самого эскалатора. Давид подцепил сандалию пальцами и ступил на лестницу-чудесницу. Эскалатор мягко повлек его вверх, через проем в полупрозрачной кровле, и вынес к посадочной площадке. Старый отцовский "Кондорито" занимал почти половину крыши и мок в гордом одиночестве - с пяти до полшестого над Медведково проливали дождь. Было свежо, но не холодно.
Виштальский похлопал глайдер по холодному боку, словно извиняясь, - он оставил машину еще на той неделе, - поднял гладкий прозрачный фонарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19