Балансирование на грани войны между иудейской общиной и окружавшим ее народом порождало потребность в поддержании духовной готовности евреев к яростной борьбе против возможного нападения. Именно этой теме были посвящены наиболее драматичные рассказы «Библии» из истории еврейского народа, наиболее значительные иудейские религиозные праздники. С их помощью синагога убеждала верующих в том, что нынешнее положение еврейской общины в любой стране по сути мало отличается от «вавилонского плена», «египетского рабства» или от ожидания погрома в Персии по приказу Амана. Эти легенды рождались и популяризировались по мере обострения отношений евреев с неевреями. Как отмечали исследователи иудейской религии, книга Эсфирь была сочинена в период антигреческой борьбы евреев под руководством Маккавеев.
Мифологизированная история еврейского народа служила не только идейным орудием сплочения евреев, но являлась также психологическим средством компенсации за униженное состояние народа, который не мог дать отпора своим угнетателям. Легенды на исторические темы утешали евреев, уверяя, что они выйдут из «плена», их гонители будут уничтожены, престолы неправедных правителей падут, а великолепные столицы «стран пребывания» будут разорены. Эти легенды помогали поддерживать высокомерное презрение к «стране пребывания», ее культуре и обычаям.
В то же время за многие века своей международной торговой деятельности евреи выработали целый ряд способов мирного улаживания самых острых споров. Как отмечал Лурье, «если бы евреи стали предаваться мести по поводу каждой ежедневно испытываемой ими обиды; если бы они стали хотя бы в случае самых тяжелых гонений претворять эту жажду мести в дело, то они несомненно были бы истреблены или принуждены утратить национальность уже на заре своей истории… Евреи, обреченные постоянно жить и действовать среди иноплеменников, конечно, сами были больше всего заинтересованы в том, чтобы наладить с ними мирные и дружественные отношения… Они всегда были готовы идти на все мыслимые и немыслимые уступки, лишь бы найти какой-либо компромисс между тем и другим «патриотическим долгом».
«Двойное подданство» евреев заставляло их прибегать к различным способам приспособления к жизни в чужой стране, которые вступали в конфликт с государственным законом или общественной моралью. Оказавшись в эмиграции, В.В. Шульгин, неоднократно осуждавший неприятные ему поведенческие черты евреев, к своему удивлению обнаружил, что сходство между положением русских белых эмигрантов и евреев диаспоры привело к сходству в их поведении. Он вопрошал: «Разве сейчас мы не влачим ту же судьбу, которую имели евреи в течение тысячелетий? Разве мы не находимся сейчас «в рассеянии»? Разве сейчас мы не испытываем те же самые «ограничения в правах», которые раньше применяли к евреям?… Разве (не будучи в состоянии пробиться, из-за особого положения нашего, на службу государственную или к некоторым профессиям) мы не занимаемся всякого рода «гешефтами» (комиссионерство и прочее в этом роде)?… Разве мы не приобретаем постепенно привычки «обходить» неудобные для нас законы точь-в-точь, как это делали у нас евреи, и за что мы их ругали? И разве с каждым днем мы не приобретаем ту настойчивость и бесцеремонность, которые так нас раздражали в евреях и которые мы называли «наглостью» и «нахальством»?
Усилия всех евреев по созданию более благоприятных условий своего сосуществования в «стране пребывания» постоянно координировались и направлялись руководством общины в лице раввината. Миссионерская деятельность раввината среди неевреев имела прежде всего задачу обеспечения благожелательного отношения к евреям. С. Лурье подчеркивал: «Насколько облегчается понимание миссионерской деятельности евреев, если рассматривать их не как религиозную группу, а как национально-государственную единицу,… принужденную действовать и развиваться среди чужих народов». Как подчеркивал А.Б. Ранович, «евреи диаспоры… стали агентами пропаганды иудаизма. Что пропаганда иудаизма имела значительный успех, доказывается уже быстрым ростом численности евреев диаспоры, который нельзя объяснить только естественным приростом… Больше всего успеха пропаганда иудаизма имела среди женщин. Когда жители Дамаска задумали перебить евреев, они, по свидетельству Иосифа (Флавия. - Прим. авт.)… только боялись своих жен, которые за немногими исключениями, все были преданы иудейской вере».
Еврейская община стремилась особенно заручиться поддержкой власть имущих. Следуя библейским примерам Иосифа, Эсфири и Даниила, иудейская община стремилась поставить своих представителей на влиятельные посты в государствах, в которых они проживали. В истории можно найти немало примеров того, как евреи занимали видные государственные посты в христианских и мусульманских государствах. При этом, как подчеркивал С. Лурье, такие евреи зачастую «открыто заявляли себя евреями, считали свой народ выше и лучше самих хозяев, как в отношении происхождения, так и в отношении мудрости и добрых нравов». Нежелание таких евреев ассимилироваться, признав себя лишь гражданами того государства, в котором они заняли важные посты, вызывало нескрываемое раздражение у ряда античных авторов.
Таким образом, иудейская община внутри любой страны решала те же задачи, которые решало любое другое государство в своей внешнеполитической деятельности, осуществляя мероприятия дипломатические, пропагандистские, разведывательные и насаждая своих «агентов влияния».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35