- Ну... вроде бы пахло, - подтвердил Молоканов, изучая ножку стола. Если бы его сейчас спросили, откуда он это знает, сексот бы ответил, что ему сообщил майор Ершов. - Ты в этом уверен? - Да, уверен. - Молоканову до смерти надоели эти допросы и вся "общественная нагрузка" в целом, поэтому он часто гнал любую дезу, чтобы особист поскорее отвязался, хотя прекрасно знал, что его вранье могло погубить или во всяком случае сильно испортить жизнь любому сотруднику, которому "посчастливилось" попасть под подозрение "компетентных органов". В данном случае этим несчастным оказался Шламов. - Ну ладно. - Ершов пододвинул Молоканову бумагу и ручку. - Теперь изложите это на бумаге. Молоканов подсел к столу и принялся строчить донос. Спустя два часа в Управление ушла докладная на имя Яшенцева. Ершов был рад возвращению генерала и старался не потерять его доброго расположения.
*** Выходные Нечипоренко провел в кругу семьи. Жена, задерганная женщина, потерявшая уважение к своему мужу-неудачнику, что нисколько не добавляло теплоты в их отношения, была очень удивлена его поведением. Вместо того чтобы напиться и вырубиться из поганой действительности, муж наслаждался семейной жизнью. В субботу он весь день играл с детьми, что случалось крайне редко, а на воскресенье был намечен поход на птичий рынок - покупать аксолотлей и большой аквариум для них. Дети были в восторге. Ночь принесла немало приятных сюрпризов. Впервые за много лет им было так хорошо.
Шламову не спалось. Его не покидало беспокойство - чувство, которое он впервые испытал в Анголе: странное ощущение, когда под тебя роют свои же. Это не понравилось ему и даже заставило воздержаться от выпивки. В такие моменты Шламов предпочитал иметь ясную голову и прислушиваться к своему внутреннему голосу, который часто подсказывал, что делать. Иначе он был бы давно уже мертв. Шламов долго лежал в постели, вглядываясь в темноту и скрипя зубами, потом поднялся и зажег свет. Из-за шкафа он достал прямоугольный брезентовый сверток, в котором оказалась пехотная лопатка - классическое оружие советского спецназа. Клинок, произведенный в начале 50-х годов, был массивным и прочным, а заточка не уступала по остроте выправленной бритве. Через отверстие в первой трети черенка была пропущена петля из нейлонового шнура, надеваемая на руку, чтобы в бою МСЛ невозможно было выбить. Шламов подкинул лопатку в руке и усмехнулся. Он вспомнил разрушенный землетрясением Ереван и толпы мародеров, вскрывающих руины. Он тоже был там в составе Вооруженных Сил, посланных для поддержания порядка. Тогда еще старший лейтенант, он командовал взводом срочников. В его обязанности входило пресекать все попытки мародерства, что он и делал с чувством гордости от выполненного долга. Обычно "крыс", застигнутых на месте преступления, ставили к стенке, но иногда, если поблизости находились спасатели-иностранцы или женщины из медперсонала, стрелять не рекомендовалось, и они использовали спецсредство, не дающее шума... Шламов развернул лист рекламной газеты, по воскресеньям опускаемой в его почтовый ящик, подбросил и коротко рубанул с плеча. Послышался негромкий свист. Рассеченные половинки, кружась, упали на пол. Шламов любовно сдул невидимые ворсинки с лезвия и уложил оружие в сумку. Теперь он везде будет носить лопатку с собой.
*** После праздников Яшенцев снова встретился с Бабиным, чтобы оговорить некоторые детали. Он не хотел использовать своих людей, потому что кроме погибшего Лужнова никому не доверял. Операция требовала строгой секретности, а Яшенцев вовсе не был уверен в том, что Шламову не станет известно о планах относительно его персоны. Все-таки майор был на короткой ноге с заместителем начальника Управления, который, встав на должность, приблизил его к себе, поэтому за конфиденциальность поданных наверх сведений поручиться было нельзя. Яшенцев хотел поставить на прослушивание квартиру Шламова. Ему требовалось знать все, о чем беседуют злоумышленники. Полковник Бабин предложил использовать лейтенанта Брянцева, уже задействованного для слежки за начальником охраны, и поскольку привлекать новых сотрудников необходимости не было, Яшенцев согласился. В среду днем Брянцев вскрыл замок шламовской квартиры отмычкой из штатного набора и безбоязненно вошел, зная, что хозяин в данный момент находится далеко и приедет не скоро. При себе он имел сумку с инструментами и два подслушивающих устройства. Квартира была однокомнатная, больше офицеру-холостяку не дали, так что и "жука" требовалось всего два: один на кухню, второй - в комнату. "Кухонный" вариант представлял собой большую мембрану с приставкой-адаптером, питающейся от электросети. Брянцев разобрал розетку, установленную рядом с обеденным столом, и вмонтировал "закладку". Включив радио, он достал сканнер и прошел в комнату. По пути он заметил, что его ботинки слегка прилипают к полу, но не обратил на это внимания. Музыка ловилась замечательно. Брянцев выключил радио, собрал инструменты и вернулся в комнату. Здесь, как он и предполагал, с розетками оказалось сложнее; одна была за шкафом, а вторая - у входа в комнату. Она была обращена к капитальной стене, и прослушивание могло вестись только в пределах комнаты, не перекрывая пространство прихожей. Жилье Шламова вообще было не подарком: телефон отсутствовал, а значит, отсутствовала возможность слушать через телефонный аппарат, неважно, через мембрану микрофонов или резонирующую поверхность звонка; напротив дома был лес - установить остронаправленный микрофон или лазерный сканнер, считывающий информацию по вибрации оконного стекла, также нереально, а спецмашину с аудиооборудованием Брянцеву никто бы не дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70