Его отшвырнуло к краю тротуара и, уже мертвого, переехало правыми колесами. Аварию видели многие прохожие, и все, кто записался свидетелями, впоследствии утверждали, что виновник бросился под машину сам. Калямов доложил Бабину о выполнении задания и получил приказ оставаться дома. Видимо, намечалось еще что-то. Калямову было плевать что. Он прекрасно все обделал, кровь снова заиграла в нем, и он был как огурчик. Хотя как огурчик зеленый и холодный - был скорее все-таки клиент. "Номер один, - подумал Калямов, чувствуя приятное возбуждение, которое всегда накатывало после удачной работы. - Номером два будет Шламов". Что ж, справится и с ним. Нечипоренко он слепил безо всякого рукоприкладства, на одной психике, задействовав фактор отвлечения. Со Шламовым надо будет придумать что-то похитрее, он парень битый и с ним на шару не прокатит. Но в этом сориентируемся по ситуации. Взял же он Крупнера, которого не смог победить "Цунами"! Похмельная вялость давно улетучилась, и Калямов чувствовал себя крутым "волкодавом" даже без дозы эфедрона - свои собственные гормоны радости, эндорфины, немереными количествами шли в его мозг. Он любил свою работу именно за моменты счастья, порождаемые правильным использованием данного ему государством узаконенного права превосходства над некоторыми людьми.
Пока Калямов кайфовал на своем диване, Крупнер выбрался на уровень третьего этажа, проползая по горизонтальным трубам и поднимаясь по скобам вертикальных шахт - ведомственный санаторий строили на совесть. Он вытащил алюминиевую потолочную панель и спрыгнул на пол. Коридор был пуст. Вся жизнь сосредоточилась внизу, где находились кухня и караульное помещение, а здесь царили тишина и покой. Коридор за время его отсутствия несколько изменился: появилась старая мебель, видно, вытащенная из комнат; части демонтированного оборудования, рамы стеллажей, обтрепанные стенды и хаотичное нагромождение тумбочек, в центре которого, как драгоценный камень в оправе, красовался подержанный эксикатор. Крупнер нашел дверь с номером 322 и достал из кармана заранее припасенную металлическую пластинку. Он старательно затолкал ее в щель над дверью, рассчитывая удержать от срабатывания магнитный датчик, и врезал коленом в замок. Дверь распахнулась, хрустнув разломившимся косяком. Крупнер затолкал пластину в щель дверной коробки и вошел в комнату. Под ним, девятью метрами ниже и чуть левее, заработала сирена, и на "ОНАР-200" зеленый светодиод под табличкой "К.322" погас и загорелся красный, а комбинация огней на горизонтальной плоскости пульта известила, что был не обрыв, не выход датчика из строя, не короткое замыкание, а именно вскрытие, преднамеренное и злоумышленное. Однако на умный прибор никто не обратил внимания. - Беру, - сказал Клюев, в который раз не сумевший отбиться. - Выключи пульт, - заметил его партнер справа. Клюев ткнул пальцем в кнопку, и вой прекратился. - Это туда же, - партнер слева подкинул две семерки, давно висевшие на руках балластом. - Смотри, под тебя же пойдут, - предостерег его Клюев, на что подкинувший многозначительно хмыкнул. На руках у него были козырной валет, король и туз, а в колоде оставалось всего две карты. Крупнер не узнал комнату. В ней все было не так. Исчез старый письменный стол, вместо него появились два лабораторных с кучей новенького немецкого оборудования, исчезли прежние шкафы, а главное, исчез металлический сейф, в котором хранились запасы СС-91. Крупнер пришел именно за ним. Он хотел забрать все, обеспечив себя на долгие годы. Он хотел показать Волосатому новый путь познания мира, открыть дремлющие возможности организма, научить, как стать совершеннее. То, чего он достиг сам, на словах передать не получилось, и тогда стало ясно, что без "сенсорного стимулятора" не обойтись. Крупнер разочарованно оглядел комнату. Выход был однозначен: найти кого-то из сотрудников и все разузнать.
*** Несмотря на случившееся накануне, Шламов хорошо выспался и почувствовал себя отдохнувшим. "Вот где надо жить, - подумал он, выходя в туалет. - Тишина, благодать. Никаких пианино, плачущих детей, звона посуды, трахающихся над ухом соседей. И ездить никуда не надо. Курорт!" Шламов был не первым, кто отметил оздоровляющее действие санатория. Многие научные сотрудники в период напряженной работы типа синтеза или тестирования с параллельной обработкой результатов предпочитали ночевать в лабораториях и высыпались лучше, чем дома. Курорт, он и был курорт, Майор потянулся и сладко зевнул, но зевок его оборвался. Шламов замер, и на долю секунды ему показалось, что он галлюцинирует. У поворота на лестницу, метрах в десяти от него, спокойно стоял человек, обознаться в котором было невозможно. Шламов почувствовал горячее покалывание в кончиках пальцев - редкое состояние, случающееся в ожидании боя, когда в кровь выбрасывается мощная доза адреналина. Он прикинул все наличные возможности: он был без оружия, ближайший пистолет лежал на столе в кабинете, а приоткрытая дверь находилась в метре за спиной. Голыми руками он вряд ли мог что-нибудь сделать. Шламов не умел драться, специфика службы не предусматривала рукопашный бой с противником. Он умел убивать - быстро, скрытно, с первого удара, но в знании приемов обороны и стратегии боя имелись значительные пробелы. К тому же человек, стоящий напротив, был непобедимым противником, что уже неоднократно доказывал. Потому что этот человек был Крупнер. Спустившись на второй этаж, Крупнер увидел незнакомца, который почему-то сильно перепугался. Страх, по непонятной причине, исходил из оценки личности самого Крупнера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70