Никакого шума, никаких вопросов, никаких расследований… Что же касается лошадок, то, если кто-нибудь спросит, мы скажем, что они заблудились в горах и мы забрали их, так как считали, что с владельцами приключилась беда.
Он умел убеждать, этот Рыжий! Он был прирожденным вожаком и скоро склонил товарищей принять его план.
Я было раскрыл рот, готовый умолять их, надавать им тысячу обещаний, хотел сказать, что Кит – девочка, но она бросила на меня предостерегающий взгляд, и я понял, что она запрещает мне открывать ее тайну. После этого нам оставалось лишь молча молить о чуде.
– Пошли! – сказал Рыжий. – Ты, Джек, иди вперед да смотри в оба, а то в самый неподходящий момент нам могут повстречаться бродячие торговцы.
Они подождали несколько минут, а затем повели нас вслед за Джеком. Рыжий держал в обеих руках поводья. Другие двое шли сзади, заставляя нас следовать за лошадьми.
– Не надо было поворачивать назад, – прошептал я.
– А что мне оставалось делать? – спросила Кит и добавила: – Как ты думаешь… это… будет очень мучительно?
Я пытался подбодрить ее. Потом она рассказывала, что я уговаривал ее с таким уверенным видом, точно в овраги меня кидали на протяжении всех лет школьной жизни.
Я болтал не переставая. Болтовня помогала: она не давала думать.
Захватчики держали нас так крепко, что мы еле двигались. Я помню каждый кустик, попадавшийся на нашем коротком пути. Я и сейчас вижу гладкие, блестящие бока чалого, равномерно покачивавшиеся, когда он переступал ногами. Я вижу, как рассекает воздух густой конский хвост, как ритмично двигаются его стройные ноги. Я вижу орла, который величественно парит в серо-стальном небе.
– Посмотри, – говорю я, – видишь, орел?
– Да, – отвечает Кит.
Мы не можем себе представить, что наша жизнь кончена, что кругом ничто уже не имеет для нас значения.
Я помню, что из травы выступали какие-то глыбы камня, которым ветер и дождь придали причудливые очертания. Это означало, что мы находимся ярдах в ста от расселины. Еще один холмик – и потом вниз, в пропасть…
И в эту самую минуту шедший впереди человек, которого звали Джеком, вдруг повернулся и побежал обратно к нам. На бегу он что-то кричал Рыжему. Мы ничего не могли видеть, загороженные крупами лошадей, но его слова отчетливо долетали до нас.
– Послушай-ка, кто-то едет! Целая ватага на лошадях!
– Близко? – спросил Рыжий.
– Вон там и скачут быстро. Живей! Бежим, пока не поздно.
– На коней! Спасайся кто может! – крикнул Рыжий, вскарабкавшись на кобылу.
Он дернул поводья и направил лошадь в поле. Джек вскочил на чалого и поскакал вслед за ним. Наши конвойные, увидев, что их бросили, отпустили нас и в панике кинулись за своими товарищами.
– Какое счастье! – тихо проговорила Кит. – Нас спасло чудо.
Издалека доносились слабые крики: «Стой!» Мы слышали выстрелы и свист пуль. Затем и неизвестные спасители подъехали ближе, раздался стук копыт.
Радость наша мгновенно испарилась.
– Смотри, – простонал я, когда на линии горизонта появился первый всадник, – это сэр Филипп!
Глава двадцать третья
Грозные знамена
Он даже не взглянул в нашу сторону. Внимание его было целиком устремлено на каменистую тропу и фигуры беглецов, которые исчезали вдали, делаясь все меньше и меньше.
Всадники пронеслись совсем близко от нас. Сэр Филипп обернулся и крикнул через плечо:
– Они не похожи на мальчишек!
– Лошади безусловно те, сэр! – ответил ехавший рядом.
Это был грум мистера Армтуэйта, я узнал его. Самого мистера Армтуэйта, по-видимому, среди всадников не было. Он, наверное, был слишком стар для такой бешеной скачки через всю страну.
Мы смотрели им вслед, пока они не исчезли за крутым склоном горы.
Я схватил Кит за руку:
– Скорей! Им не поймать этих скотов, но погоня их порядком подзадержит. Бежим, пока есть время.
Мы пробежали мимо того места, где нас поймали в ловушку, достигли перекрестка и повернули направо по тропинке.
– Надо отыскать надежное убежище, – предложил я. – Скоро мы спустимся в долину. Может быть, там есть лес.
– Что же нам делать? – простонала Кит. – Ни денег, ни еды, ни лошадей – ничего! Что теперь делать?
– Не знаю. Успокойся. Хорошо еще, что мы не лежим на дне оврага. Если удастся увильнуть от сэра Филиппа, то можно считать, что сегодня удачный день.
– Что же тогда называется неудачей? – фыркнула Кит.
Когда я потом вспомнил об этом, мне ни разу не показалось, что нам просто «не повезло». Ограбили нас не случайно: этот план был придуман Рыжим после того, как он побывал в гостинице и узнал, что на конюшне стоят дорогие лошади, которых завтра будут перегонять через перевал. Боюсь, что и появление сэра Филиппа, ехавшего по нашим следам, тоже не было случайностью: имея деньги, чтобы нанимать свежих лошадей, и язык, чтобы расспрашивать встречных, он рано или поздно должен был напасть на наш след. Наше счастье, что он появился в эту минуту. Вот уж никак не воображал, что мы будем обязаны жизнью сэру Филиппу Мортону! Хотел бы я видеть выражение его лица, если бы он узнал, что опоздай он всего на пять минут, то без всяких хлопот отделался бы от нас и от разглашения опасных сведений, которыми мы располагали!
Дорога круто пошла вниз, и перед нашим взором открылось ущелье. По обе стороны его вздымались горы, зеленые там, где их покрывала низкая трава, и серые в тех места, где виднелась обнаженная глина.
Это было одно из тех известняковых ущелий, в которых убежищем может служить лишь скала или пещера. В траве, напоминающей бархат, негде было спрятаться и пчеле. Если не считать отдельных кустов терновника, кругом не росло ни деревца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63