При других обстоятельствах это благородство восхитило бы Алана, но теперь он счел его неуместным. В конце концов коня все же удалось отогнать от распростертого на земле янычара, и они отправились дальше.
Со всех сторон беглецов по-прежнему окружал лес, а сзади доносились крики, доказывавшие, что и остальные турки перебрались через реку. Еще несколько минут – и они наткнутся на своего товарища и бросятся в погоню за беглецами. Алан прекрасно понимал, что не сумеет ускакать от них на чужом строптивом коне, да к тому же несущем двойную ношу.
– Деревня, наверное, уже близко, – сказала Анджела.
– Да-да, мы успеем до нее добраться.
И действительно, обогнув следующий отрог, они увидели впереди деревню. Впрочем, эта кучка белых домиков, теснившихся на вершине холма, к которой вела крутая тропа, вряд ли заслуживала название деревни.
– Там мы будем в безопасности, – сказал Алан с притворной уверенностью.
По тропе лошадь поднималась шагом. Из-за ограды выскочила овчарка и яростно залаяла. Алан разглядел во дворе несколько темных фигур – это женщины ворошили сено.
Какой-то старик с трудом разогнул спину, приставил руку козырьком к глазам, а потом заковылял к ним навстречу, сжимая в руке вилы.
– Да будет с тобой божья милость, дедушка! – крикнул Алан.
– И с вами, сынки?
Алан повернулся в седле и указал на лес.
– Турки, – сказал он, – там, внизу.
Старик поднял глаза к небу.
– Да смилуется над нами господь!
Алан, желая успокоить его, поднял шесть пальцев, но старик повторил:
– Да смилуется над нами господь! Все наши молодые люди ушли со стадом в горы.
– Что они сейчас делают? – спросила Анджела.
Алан прильнул к бойнице в толстой каменной стене, но сквозь эту щель ему был виден только уголок двора.
– Что-то вытаскивают из амбаров, – ответил он. – Связки хвороста, солому и какой-то хлам.
На темном чердаке царила тишина, и только негромко плакал младенец. Потом Анджела снова заговорила:
– Давно они послали мальчишку за мужчинами?
– Наверное, и часа не прошло. В таких случаях время всегда тянется очень медленно.
– А старик сказал, что пути до них два часа… Ну, может быть, мужчины сумеют добраться сюда за час, потому что они сильнее, да и идти надо будет не в гору, а с горы. Но даже и так…
– Но даже и так, – тихо закончил Алан, – надежды мало.
Он перешел к другой бойнице. Сосновые доски глухо скрипели под его ногами. Он споткнулся о лестницу, которую они втащили вслед за собой на темный чердак – обычный приют местных крестьян в минуту опасности. Только там, где сквозь узкие щели бойниц пробивались косые лучи дневного света, были видны мешки с зерном и скорчившиеся на них женщины.
Через другую бойницу ему удалось разглядеть, чем были заняты турки. Они сновали по двору с охапками хвороста и соломы. И хотя Алан не видел массивных дверей дома, находившихся почти прямо под ним, он догадался, что турки собираются их поджечь.
А помощь может прийти не раньше, чем через три часа! Да за это время турки успеют выкурить их отсюда или поджарить живьем – и не один раз, а два или три…
Алан в бессильной ярости сжал кулаки. Эх, будь у него английский лук и десяток стрел!.. Пусть даже не десяток, а хотя бы шесть! Он перестрелял бы этих янычар, как кроликов! И они не оказались бы здесь, в этой ловушке. Он покончил бы с турками еще там, на дороге, под прикрытием сосен, не подвергая опасности этих ни в чем не повинных крестьян.
Английский лук! С тем же успехом он мог бы мечтать о появлении отряда английской конницы или легионов небесного воинства! Надо смотреть правде в глаза, а тщетными пожеланиями делу не поможешь.
На чердаке, кроме него с Анджелой, прятались еще старик и десяток женщин с маленькими детьми. Старику было, пожалуй, лет семьдесят, однако он казался достаточно крепким и мог бы в случае необходимости постоять за себя. Но больше никто тут не сумел бы пустить в ход саблю или пику, хотя оружия на чердаке хранилось достаточно и на двадцать человек. Нет, о том, чтобы сделать вылазку и схватиться с янычарами врукопашную, нечего и думать.
Вдруг снизу донесся крик. Главарь турок решил вступить в переговоры с защитниками чердака. Старик ответил ему, но Алан ничего не понял из их короткого разговора. Даже со стариком он объяснялся лишь кое-как. Но тому все же удалось растолковать юноше, о чем шла речь.
– Они говорят, – сообщил старик, – что им нужна только девушка. – Он неуверенно указал на Анджелу. – Они говорят, что это не парень, а девушка. Так?
– Так! – ответила Анджела.
Старик хмыкнул.
– Турки говорят, что никого не тронут. Если мы выдадим им девушку, они уедут. А не то они спалят деревню, убьют нас всех и все равно захватят девушку.
– Скажи им, чтобы они убирались к черту! – сердито начал Алан, но Анджела со спокойной решимостью перебила его:
– Иного выхода нет, Алан. Что бы мы ни делали, конец будет один. Так с какой стати должны эти люди страдать только потому, что я попросила у них приюта? И уж если на то пошло, то почему должен умирать ты только потому, что я против твоего желания навязалась тебе в спутники?
– Мы должны держаться вместе до конца! – отрезал Алан.
– Это ты так полагаешь, но не эти бедняги. Слышишь, как женщины переговариваются между собой? Они считают, что меня надо выдать туркам, и они правы.
– Ты с ума сошла! Ты думаешь, я допущу, чтобы ты добровольно сдалась этим разбойникам там, внизу…
– Ты не должен мешать мне, Алан. Я поступлю так, как считаю правильным.
– Правильным? – крикнул он.
– Если я не выйду к туркам, то стану убийцей и этого малыша, и всех остальных… И не беспокойся – янычары будут обращаться со мной хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56