А как ты поступишь со школярами?
– Как? Прикажу выдрать этих бродяжек плетьми и вышвырнуть их за ворота.
Необходимо было действовать решительно.
Как только монахи отошли от парапета, Анджела и Алан бросились в свою каморку за сумками и сунули в них несколько кусков хлеба, который сумели спрятать за обедом и ужином. Затем они крадучись пробрались к наружной стене библиотеки – к этому времени уже совсем стемнело и можно было не опасаться, что их заметят.
Высоко над их головами смутно чернели три маленьких окна.
– Она в среднем, – шепнула Анджела.
Алан, твердо упершись ногами в землю, пригнулся и, когда она взобралась к нему на плечи, стал медленно выпрямляться.
Анджела испуганно ахнула.
– Что случилось? – шепнул он.
– С этой стороны стена гораздо выше!
– Попробуй дотянуться.
– Сейчас.
Алан закусил губу, потому что нога Анджелы больно нажала на его плечо.
– Побыстрей, – умоляюще проговорил он. – Я тебя долго не удержу.
– Я ее трогаю пальцами… Вот… Ай!
С приглушенным стоном она сорвалась на землю. Алан, потеряв равновесие, тоже упал, и оба больно ушиблись. При этом они наделали довольно много шума, но во двор никто не вышел. Анджела первая вскочила на ноги и помогла встать юноше.
– Все в порядке! – воскликнула она с торжеством. – Рукопись у меня.
Алан так обрадовался, что совсем забыл про ушибы. Он сунул книгу за пазуху, ощутив приятный холодок кожаного переплета, и они, прячась в тени, направились к воротам.
Однако привратник, который накануне так неохотно впустил молодых людей в монастырь, на этот раз не проявил никакого желания выпустить их.
– Час уже поздний, – проворчал он. – Монастырские правила запрещают.
– Но ведь еще не совсем стемнело! – в отчаянии попробовал убедить его Алан.
– Какая разница! Еще и десяти минут не прошло, как мне передали приказ настоятеля никого из монастыря не выпускать.
Итак, отец Димитрий принял меры предосторожности! Алан взглянул на старика привратника, на ключи, болтавшиеся у его пояса… Но из сторожки доносились голоса: значит, сегодня он не один. К нему на помощь сразу бросятся по меньшей мере двое. А ведь далеко не все монахи – дряхлые старики.
– Ну что ж, – сказал он, пожав плечами.
И они вновь направились к монастырю по извилистой тропе, тщательно выбирая, куда поставить ногу, потому что оба хорошо помнили пропасти, которые видели здесь днем.
– Мы пропали, – сказала Анджела. – Этот монастырь – неприступная крепость. С такого обрыва не спустишься, разве что… Послушай, а не попробовать ли нам поискать веревку и…
– Для этого потребуется очень длинная веревка, да и не одна – ведь их же придется привязывать.
– А если отрезать веревку от колокола в часовне?
– Они запирают часовню.
– Но ведь у них же есть колодец, а уж там наверняка найдется веревка…
– Нет, они носят воду из озера в бурдюках.
Следовательно, не было никакой надежды раздобыть веревку достаточной длины, чтобы спуститься хотя бы до первого уступа. Да и во всяком случае, как заметил Алан, предпринять подобный спуск в темноте было равносильно самоубийству. – Мы пропали, – в отчаянии повторила Анджела. Они вернулись в свою темную каморку и сидели там, переговариваясь шепотом. Положение казалось безвыходным.
Глава семнадцатая. ЧЕРНЫЕ ГЛУБИНЫ ВАРНЫ
– Мы кое о чем забыли! – внезапно воскликнул Алан.
– О чем же?
– Ведь с утеса есть еще один спуск – лестница, ведущая к озеру.
В смутном свете лампадки он увидел, что Анджела недоуменно сдвинула брови.
– Но ведь это же тупик. Лодок здесь нет. Да и все равно тут к берегу нигде не пристанешь.
– Ах да, я и забыл, – с досадой сказал Алан. – Ты ведь плохо плаваешь.
– Я не нарочно, – грустно прошептала Анджела и, помолчав, спросила:
– Ну, а куда же отсюда можно было бы поплыть… если бы я умела? Ведь озеро окружают обрывы.
– Ну, все-таки, наверное, где-то можно выбраться на берег. Уж два-то места найдутся непременно: там, где речка вытекает из озера…
– Ну конечно. – Анджеле стало стыдно, что она сама этого не сообразила.
Но Алан, не слушая ее, продолжал:
– Однако это уж на самый крайний случай. Течение в речке бешеное, берега крутые, и вся она усеяна камнями. Если тебя туда затянет, ты не выплывешь.
Анджела вспомнила, как кипела вода под их ногами, когда они шли по шаткому мостику к утесу, и вздрогнула.
– А где второе место? – спросила она.
– Если из озера вытекает река, – терпеливо объяснил Алан, – то, значит, почти наверное она где-то в него впадает – в верхнем его конце. Только там она, скорее всего, гораздо меньше – просто ручей. И все-таки он должен был прорыть в склоне расселину, по которой можно будет подняться.
– Но ведь ты сам говорил, что до того конца озера не меньше трех миль. Разве ты сумеешь столько проплыть?
– Я-то проплыл бы, но раз ты не можешь, так о чем говорить?
Анджела задумалась, а потом сказала решительно:
– В таком случае ты должен выбраться отсюда один, чтобы спасти Алексида.
– Не говори глупостей. В любом случае, – добавил он, не желая, чтобы она мучилась от мысли, что все погубило ее неумение плавать, – даже если я и доплыву, вода безнадежно испортит рукопись.
– Ну, ее-то мы как-нибудь защитим от воды.
– Каким же образом?
– Знаю! Возьмем один из бурдюков, в которых монахи держат воду и вино.
– Но ведь отверстие такое узкое, что книга сквозь него не пройдет.
– Дурачок! Их же в свое время сшивали. Ведь так? Я подпорю шов и…
– Но право же… – перебил он и умолк, не зная, какое еще возражение придумать. Ой прекрасно знал, что у нее в сумке есть иголки и нитки, а сослаться на то, что бурдюк станет пропускать воду, было нельзя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56