ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Доменов позвал Афоньку-Козу и приказал заложить в санки рысака. Новый дом Митьки Степанова стоял на окраине Шиханской, неподалеку от станичного управления. Накинув на плечи медвежью шубу, Авдей Иннокентьевич плюхнулся в санки и подкатил к дому Сейфуллина. Увидев сходящую с крыльца Олимпиаду, Доменов, растопырив широкие рукава шубы, проваливаясь в сугроб, пошел ей навстречу.
– Прикатила, орлица моя! Выздоровела!
Глаза его были радостные, пьяные. Щеки небритые. Почувствовав хриплое, свистящее дыхание мужа, Олимпиада остановилась и, презрительно сощурив дрогнувшие веки, сказала гневно:
– Уходи вон и не тронь меня!
– Да что ты, лапушка! Цветок души моей! Идем, сердце, к нам! – опешив от такой неласковой встречи, прохрипел Авдей.
– Глядеть на тебя, на супостата, тошнехонько!
Олимпиада с опаской обошла муженька сторонкой и, подобрав полы желтой меховой дохи, важно села в кошевку.
– Гони! Чего стоишь! – сердито крикнула она Микешке.
– Стой! – истошно заорал Доменов.
Подхлестнутые вожжами, кони рванули с места рысью и, обдав Авдея снежным вихрем, резво помчались вдоль улицы.
У дома Петра Лигостаева Олимпиада велела Микешке остановиться и завести лошадей во двор. Оглядываясь назад, она вышла из кошевки и скрылась в калитке. Встретив во дворе Саньку, она попросила его поскорее открыть ворота, а потом запереть их на задвижку.
Василиса и Степка первыми увидели в окошко лихо подкатившую к воротам кошевку и опасливо переглянулись. После ухода Петра тревожное состояние не покидало обеих.
– Это наша барыня! – заглянув в окно, полушепотом проговорила Василиса. Беспомощно поглядывая на своих новых друзей, спрашивала глазами, что ей делать, как быть…
– Она такая же барыня, как я персидский шах, – насмешливо сказал Важенин. Он тоже поднялся и смотрел в окошко из-за высокого плеча Василисы, стараясь угадать, зачем приехала эта приисковая гостья…
– Чего ее сюда принесло? – посмотрев на мужа, спросила Степа.
– А я почем знаю! – недоуменно пожимая плечами, ответил Важенин.
– Как мне ее встретить? Что говорить? – Василиса снова вопросительно на них посмотрела.
– Если с добром приехала, то приветим, а с худом – тоже найдем, что сказать, – проговорила Степа и подошла ближе к двери. Постояв немного, приоткрыла ее.
Важенин шагнул через порог и встретил гостью в кухне.
– Мир дому сему! – здороваясь с ним, громко произнесла Олимпиада.
– Милости просим! – за всех ответил Захар Федорович и провел гостью в горницу.
– Здравствуй, Степа! – стараясь быть приветливой, возбужденно проговорила Олимпиада, поедая глазами смущенную и покрасневшую Василису.
– Я к хозяину, по делу, – продолжала она кратко и сухо.
– Его нет. Но он скоро придет. Мы все ждем его с нетерпением, – ответила Степка. – Раздевайся. А то у нас жарко…
– Спасибо! И то правда! Я подожду его. Мне он очень нужен… – Гостья сняла платок и, шаря на груди рукой, начала расстегивать крючки. На гостье было длинное, из синего бархата, гладкое, без единой сборки платье, плотно обтягивающее высокую, стройную фигуру. На груди висела золотая, мельчайшей ковки цепочка с прицепленной к ней массивной брошью, изображавшей парусную яхту, в палубу которой был вделан крупный, цвета крови камень. Мачта и парус и все остальное было вылито из чистого золота.
– Ты прямо как королева Лимпиада Первая на Синем Шихане! – проговорил Важенин. – К тебе и прикоснуться-то боязно… Проходи, садись. Правда, у нас тут тронов нету, но для тебя найдем местечко первейшее!
– Ты все шутишь, Захар Федорыч! Еще как прикасаются… – Она покосилась на высокую, с большими подушками постель. Вспомнив ту далекую ночь, почувствовала, как огнем загорелись ее и без того розовые от мороза щеки…
– У тебя муженек… Ему самим богом положено!
– А-а! Что там муж! – с досадой в голосе отмахнулась Олимпиада, изучающе косясь на неподвижно сидевшую Василису.
– Неужто другие какие счастливцы находятся? – ввернул писарь и заставил всех покраснеть.
– Ты, Захар, хоть постыдился бы! – оборвала его Степа.
– Да пусть он поговорит. Я ить его шуточков вон уж сколько не слышала. Я и сама люблю веселое словечко молвить. Это вон к Полубояровым зайдешь, так там сплошь постные, староверские лица! Мне иной раз кажется, что они только и знают, что молитвы читают и бору молятся… А я, к слову сказать, такая грешница, что вовек не замолить мне грехов своих…
– Али уж очень грешна? – закручивая кончики рыжих усов, спросил Важенин.
– Очень, Захар Федорыч! – чистосердечно призналась она. – Ты вот насчет счастливчиков заговорил… Все, милый мой, говорят одни и те же речи.
Нервно натягивая лайковые перчатки на тонкие пальцы, Олимпиада умолкла. Много горечи накопилось в ее душе. В горнице весело плескался голубой от снега дневной свет. Через оконное стекло бил яркий солнечный луч, ласково тлея на синем бархатном платье гостьи и драгоценном рубине.
С желтым из кожи саквояжем в руках вошел Микешка. Поздоровавшись с гостями, смущенно косясь на хозяйку, спросил:
– Это куда деть? – Микешка показал глазами на саквояж.
– Пока поставь где-нибудь, – ответила Олимпиада.
Микешка поставил саквояж в угол, а сам вернулся к порогу. Из головы не выходили увезенные стражниками арестованные. На минуту в горнице установилось тягостное молчание. Микешке казалось, что о затее Олимпиады все знают и от этого чувствуют себя неловко. Встреча Олимпиады с Петром тоже не предвещала ничего доброго. Незаметно кивнув Важенину, Микешка вышел. Следом за ним направился и Важенин.
– Захар Федорович, – когда они очутились в сенях, взволнованно заговорил Микешка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики