Твои друзья, так же как и прислуга, начнут насмехаться над твоей женитьбой на служанке. А что скажет твой сын? Даже я не понимаю, почему ты решил взять меня в жены.
Дэниел коснулся пальцами подбородка Мэри и посмотрел ей в лицо теплым взглядом.
— Потому что я люблю тебя, Мэри Элизабет. Мэри горячо обняла мужа за талию и прижалась лицом к его груди.
— И я люблю тебя, Дэн. Не могу поверить, что на свете существует еще кто-то прекраснее тебя. Мне до сих пор кажется, что это только сон.
На глаза Эви навернулись слезы. Девочка никогда не видела свою мать столь счастливой и красивой.
Позабыв о присутствии юной особы, новобрачные вошли в спальню, и Дэниел закрыл дверь. Эви осталась одна, беспомощно озираясь и не зная, что делать дальше. Из оцепенения ее вывел сдержанный голос Джеймса, раздавшийся позади нее:
— Если вы пойдете со мной, я покажу вам вашу комнату, мисс Эвлин.
Эви последовала за ним по коридору в солнечную комнату, выходящую окнами на лужайку перед домом.
— Господин Ролинз считает, что здесь вам будет удобно, мисс.
Эви оглядела светлую комнату, отделанную в мягких зеленых и желтых тонах и излучавшую тепло. У одной из стен стояла белая кровать с балдахином, накрытая бледно-зеленым покрывалом. У противоположной стены — прекрасный гардероб. Перед белым мраморным камином стояли два желто-зеленых кресла, а над каминной полкой до самого потолка висело зеркало в позолоченной раме.
— О, как здесь чудесно! — восторженно воскликнула Эви. — Я никогда прежде не видела такой красоты.
— Могу я принести вам что-нибудь поесть или прохладительные напитки, мисс Эвлин? — заботливо спросил Джеймс. Ему нравилась юная девушка: приятная, неизбалованная и, похоже, с хорошими манерами.
Эви была слишком взволнована, чтобы думать о еде. Джеймс отступил назад и весело улыбнулся, когда она ответила:
— О нет, благодарю вас, господин Джеймс, я не голодна.
— Хорошо, мисс. Обед будет в восемь часов. Когда он ушел, она сняла свою шляпку и села на кровать, которая показалась ей мягкой, как пух, после длительного путешествия в экипаже. С довольной улыбкой она легла на спину, ощущая мягкость постели, и, несмотря на возбуждение, через несколько минут уснула.
Эви внезапно проснулась и села на кровати. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится. Она встала и подошла к камину. Бронзовые часы на каминной полке показывали половину восьмого. Джеймс сказал, что обед состоится в восемь. Эви поспешно причесалась и переоделась, чтобы не опоздать. Она приоткрыла дверь и выглянула в холл. Никого. Дверь в комнату Дэниела была закрыта. Эви не знала, идти ей вниз или подождать, когда ее позовут. Она не хотела стучаться в комнату Дэниела, чтобы не беспокоить его и мать, и поэтому начала медленно спускаться по широкой лестнице.
Оказавшись внизу, Эви остановилась в нерешительности. Ни Джеймса, ни кого-либо из слуг не было видно. Из соседней комнаты доносились громкие мужские голоса.
Эви в замешательстве уже собиралась вернуться в свою комнату, когда услышала упоминание имени своей матери. Сгорая от любопытства, она подошла поближе и узнала голос Дэниела Ролинза.
— Адам, ты ничего не знаешь о Мэри Макгрегор. Почему же ты осмеливаешься осуждать ее?
— Мне достаточно известно, — послышался низкий голос. — Ради Бога, отец, она ведь была служанкой в доме Ремингтона! Каждый из его гостей, вероятно, спал с ней. А ты — ты женился на этой особе. Мой тебе совет — заплати этой женщине и избавься от нее. Все, что ей надо, — твои деньги.
Эви охватил неистовый гнев. Как смеет этот человек говорить такие ужасные вещи о ее матери?! Ей хотелось ворваться в комнату и ударить его по лицу.
— Я не хочу больше слушать тебя, Адам. Ты ничего не знаешь о Мэри! — воскликнул Дэниел Ролинз.
— Ты прав, отец, но я докопаюсь до истины! — крикнул Адам Ролинз.
— Я уже сказал тебе истинную правду. Я знаю, Мэри не стала бы лгать. Человек, ставший отцом ее ребенка, бросил ее.
— «Человек, ставший отцом ее ребенка». Ты не назвал его мужем, отец.
Дэниел откашлялся.
— Мэри не была замужем.
— О, мой Бог! Не могу поверить, что ты так доверчив. Сколько мужчин у нее было до тебя?
— Адам, я был очень одинок с тех пор, как умерла твоя мать. Очень одинок, пока не встретил эту добрую женщину. Я люблю ее и настаиваю, чтобы ты относился к ней с уважением. Теперь она твоя мать, а Эви — твоя сестра.
— Никогда! — крикнул Адам Ролинз. — Я никогда не назову эту проклятую, ищущую богатства шлюху матерью, а ее ублюдочную дочь сестрой.
Дверь внезапно распахнулась, и юноша выскочил наружу. Высокий, с темными волосами, он показался Эви дьяволом во плоти. Увидев девочку, Адам резко остановился. Его пылающие черные глаза яростно смотрели на нее. На какое-то мгновение взгляды их встретились, горя обоюдной злостью.
В это мгновение Эви ненавидела Адама Ролинза и поклялась никогда не забывать, как резко и зло он отозвался о ее матери.
Адам повернулся, решительно пересек холл и громко хлопнул входной дверью. Плача от гнева, Эви бросилась наверх по лестнице в свою комнату.
Дэниел Ролинз, не подозревая, что кто-то слышал его спор с сыном, печально опустился в кресло. Адам был слишком своевольным. Дэниел вздохнул, подумав: хорошо, что Мэри не пошла с ним, когда он решил спуститься вниз.
Через два дня, когда Адам вернулся домой, Эви сидела в гостиной одна. Дэниел и ее мать отправились за покупками. Растрепанный, небритый и подвыпивший молодой человек вошел в комнату. Не подозревая о присутствии девочки, он подошел к столу и плеснул что-то себе в стакан из хрустального графина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93