– Помощник и капитан переглянулись, а ты и насочиняла бог знает что! А они ничего такого и не имели в виду…» Но как она ни убеждала себя, чувство неуверенности не исчезало. И когда ужин наконец закончился, Рэйвен почувствовала облегчение. Поднявшись на ноги, она слегка покачну­лась и быстро взглянула на капитана. Тот не отрывал от нее глаз, его губы раздвинулись в улыбке – он снова забавлялся.
– Может быть, вас проводить до каюты, мисс Бэрренкорт? – спросил он, понизив голос до полушепота.
Золотые глаза полыхнули огнем.
– Благодарю вас, капитан, не стоит. Если мне пона­добится эскорт, то я сама сумею сделать выбор.
Она торжествовала – его полные губы сжались в жесткую тонкую линию. Выпитое вино туманило голову и придавало храбрости – она ничуть не испугалась его реакции на свою резкость. Рэйвен отвернулась, поблагода­рила офицеров за приятный вечер и исчезла с зевающей Дэнни в узком темном коридоре. И не увидела, как капи­тан мрачнел прямо на глазах у команды.
Рэйвен совсем не хотела спать. Пожелав Дэнни спо­койной ночи, она поднялась по узкому трапу на верхнюю палубу. Прохладный ночной воздух приятно обдувал раз­горяченное лицо – как чудесно вдохнуть свежего возду­ха после душной капитанской каюты! Серп луны поднимался над темными неровными вершинами гор, уступами спус­кавшимися к берегам Инда. Серебристый свет луны отра­жался в мутных, лениво перекатывающихся водах реки. То здесь, то там на берегу сквозь купы деревьев прогля­дывали мигающие огоньки деревень, а то вдруг радужным многоцветьем вспыхивали купола редких храмов. Из тем­ноты доносился лай собак, в камышах заливались лягуш­ки. Южная ночь и ее звуки были чужими. Рэйвен привыкла к шуму ветра и морского прибоя.
Ритмично постукивали по рее фалы шкива, а туго натянутый парус потрескивал под порывами свежего вет­ра. Рэйвен быстро продрогла и прошла через пустую па­лубу на подветренную сторону. Когда она огибала угол матросского кубрика, высокая фигура вышла из тени и преградила ей путь. Не успев свернуть, Рэйвен врезалась в твердую грудь капитана Сен-Жермена. Она тут же от­скочила – раздался треск рвущейся ткани. Оборка на шелковой юбке попала под ботинок капитана и оторва­лась. Рэйвен охнула и гневно посмотрела на виновника. Свет лампы, висящей на простенке кубрика, отразился в гневных топазовых глазах.
– Мои извинения, мисс Бэрренкорт, – произнес капитан своим ненавистным насмешливым тоном. – Ка­жется, наши случайные встречи непременно приводят в негодность очередной предмет вашего туалета.
Рэйвен сдержалась, понимая, что он не так уж и ви­новат в случившемся. В тусклом свете лампы его лицо казалось еще более угловатым, а черты резче, чем обыч­но. Орлиный нос выдавался сильнее, а блеск его изумруд­ных глаз и вовсе придавал ему облик грозной птицы. Он снял свой мундир и стоял в расстегнутой рубахе с длин­ными рукавами, ветер развевал длинные волосы.
– Как? Никаких язвительных реплик? Наша гордая Рэйвен решила держать себя в узде? Она сочла за луч­шее разыгрывать благородную юную леди! Что ж, за ужином ей это, несомненно, удалось. Хотя… я чуть не забыл вашу реплику под занавес. Да-а, лишний раз убеж­даюсь, что платье еще не делает из женщины благород­ную даму.
– Да вы-то что в них понимаете? – с сарказмом отрезала Рэйвен, словно эхо повторив свои собственные слова, уже сказанные ему однажды ветреной ночью в Нортхэде. Уже тогда она дала ему понять, что он незна­ком с настоящими леди.
Фигура Шарля словно окаменела, зеленые глаза при­щурились, когда он уставился на поднятое вверх овальное девичье лицо, заметив эти розовые пятна раздражения на щеках и желтые разгневанные глаза тигрицы. Ветер спу­тал черные пряди волос, мягко спадавшие на виски. Губы Рэйвен приоткрылись, а грудь взволнованно поднималась и опускалась под блестящим шелком платья.
Шарль едва мог поверить своим глазам, и изумлен­ный возглас сорвался с его губ, а память услужливо под­сказала, где он уже видел это лицо. Он чуть не задохнулся от наплыва чувств.
Он вдруг словно вновь оказался на том треклятом каменистом берегу, где за спиной плескались воды Атлан­тики. А юная девушка, чьи острые глаза, к несчастью, заметили их, дрожала в его объятиях подобно испуганной птице. Как часто он потом удивлялся своей непредсказу­емо страстной реакции на ее красоту – да будь она даже прекраснейшей нимфой! Он до сих пор помнил мягкость ее губ под своими губами, ее грудь, словно стремившуюся в его ладони. Помнил и пылающий в его паху огонь, и забурлившую в жилах кровь…
– Боже праведный! Почему же вы так никому и не выдали нас, пока мы были в Бомбее?!
Рэйвен побледнела, глаза ее округлились, а через мгно­вение до нее дошло, что он наконец узнал ее! Она мгно­венно пришла в себя, выпрямила плечи и гордо мотнула головой.
– Думаю, вы согласитесь со мной, капитан, что для обвинения нужны доказательства! Кто бы мне поверил, если нет улик?
– И вы решились поехать с нами? Зная, кто мы такие? – Зеленые глаза откровенно насмехались.
– У меня очень срочное дело, не терпящее отлага­тельства.
– Ах, да-да! Надо же получить деньги и спасти ваш драгоценный Нортхэд! Должен признать, весьма впечат­ляющий особняк. Интересно, что бы сказали Дмитрий и остальные, если бы узнали, что именно там мы и сгрузили контрабандный ром? Если бы я знал, что в ту ночь при­ставал к дочери Джеймса Эдварда Бэрренкорта….
– Вы знали моего отца? – недоверчиво спросила Рэйвен, проигнорировав откровенный сарказм в его голо­се. Ее глаза непроизвольно наполнились мольбой, а голос слегка задрожал.
– Слышал о нем, – кратко ответил Шарль и от­вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152