На следующий день лорд Джереми Хазлетт должен был уехать в Ватерлоо. Втащив ее в какую-то спальню, он объяснил, что, поскольку они все равно поженятся, он вполне может насладиться преждевременным медовым месяцем.
Все кончилось прежде, чем она успела оказать сопротивление. Он взял ее так быстро и умело, даже не сняв ни с нее, ни с себя вечерние костюмы, что она заподозрила, что он не впервые проделывает такое. Сделав свое дело, он велел ей не плакать.
Но она все же немного поплакала в гардеробной, и одна женщина, известная куртизанка Одри Уотсон, догадавшись, что произошло, настояла на том, что Элетее следует незаметно воспользоваться ее каретой, и отвезла ее к себе на улицу Брутон, где Элетея смогла успокоиться, а потом снова показаться на балу, не выдав себя.
Через два часа потрясение от того, что сделал Джереми, превратилось в холодное негодование, и она вернулась на бал и стояла рядом с ним, когда все поздравляли их и желали Джереми победы в битве. Джереми смеялся и держал ее за руку, как если бы ничего не произошло, как если бы он не разрушил все ее иллюзии, и он даже заметил с иронией, что она провела два часа в самом известном лондонском борделе, где ее утешала его владелица.
Джереми отправился на войну, не попросив прощения за содеянное. Элетея вернулась домой и ждала, что он пришлет ей письмо, в котором сообщит о разрыве их помолвки. Она ждала, не приведет ли это насилие к беременности. И пока она пребывала в ожидании, французское пушечное ядро убило ее нареченного, и он стал героем.
Искренние выражения скорби и сочувствия прибыли в деревенский дом ее брата в виде карточек и посетителей. Но все, о чем могла думать Элетея, слушая и читая эти слова, продиктованные лучшими побуждениями, – это что теперь ей не придется идти замуж за это чудовище. Равно как она не была склонна выходить замуж за кого бы то ни было.
На самом деле она уже смирилась с тем, что нужно ждать, когда он вернется и загладит вину. Но, стоя у его могилы, она не могла заставить себя заплакать и чувствовала себя виноватой, когда присутствующие на похоронах хвалили ее выбор, а на самом деле она желала своему мертвому жениху поскорее оказаться в аду.
Соблазнительно было думать, что над ним свершилась Божья кара за его жестокость. Но в таком случае пришлось бы поверить и в то, что все остальные храбрые, добродетельные мужчины, погибшие на войне и не обесчестившие женщин, тоже заслужили свою участь.
У нее было слишком много знакомых из тех семей, которые потеряли близких, чтобы хоть на минуту допустить такое предположение. Джереми погиб – отважный воин, драгун от инфантерии – в битве при Ватерлоо, и она вдруг оказалась свободной и могла удалиться от общества, которое с сочувствием отнеслось к ее положению. Наверное, она станет старой девой и гувернанткой детей своего брата, если он когда-нибудь осмелится сделать предложение той молодой леди из Лондона, на которой хочет жениться.
Жизнь Элетеи изменилась навсегда. На ней было пятно, невидимое остальным, несмываемое для нее самой. Но время шло, и мало-помалу она воспрянула духом. Она еще жива, и для ее практической натуры казалось невыносимым будущее, заполненное только бессмысленной жалостью к себе.
И тут вновь появился Гейбриел, чтобы поставить под угрозу не только спокойствие ее души, давшееся ей с таким трудом, но и спокойствие деревни, которую он держал в страхе во времена своей юности. Она не знала, какие чувства он у нее вызывает, знала только, что, очнувшись от долгого колдовского сна, она очнулась и от бесчувствия.
Он был не первым юношей в истории Хелбурна, которого пригвоздили к позорному столбу, чтобы дать ему урок. Но наверное, этот урок стал для него не уроком хорошего поведения, а уроком выживания. В его возрасте, наверное, было слишком поздно меняться.
И она боялась, что то же самое можно сказать о ней самой.
Глава 6
Гейбриел, поднимаясь вверх по склону к своему темнеющему дому, мысленно посмеивался над выдумкой о привидениях. Разве не был он человеком, который всегда делал ставку на удачу? Привидения? Ну что же, придется научиться жить с ними. А предупреждение Элетеи о том, что от Хелбурн-Холла не следует ждать ничего особенного, было с ее стороны бессмысленной, но приятной попыткой. Он и без того не ждал ничего хорошего от своего выигранного в карты приобретения. Мало кто поставит на карту собственность, имеющую реальную ценность; он был бы дураком, если бы надеялся, что его встретят в Хелбурн-Холле радостными возгласами. Он понимал, что его сочтут узурпатором, вульгарным даже по деревенским меркам.
Но он никак не ожидал, что над головой у него просвистит пуля и застрянет в притолоке двери, когда он впервые переступит порог этого дома.
Он выругался и швырнул седельную сумку на пол. Его взгляд поднялся к смутной фигуре, которая скрылась за балюстрадой галереи.
– Стой на месте, ублюдок, а то я отрежу тебе уши и засолю их.
– Сэр, сэр… неужели в вас уже выстрелили? Боже мой, какая спешка!
Женщина с приятным лицом, с растрепанными седыми волосами поспешно шла к нему из коридора. Первый взгляд на нее вызывал мысль о крестной-фее, размахивающей чем-то вроде волшебной палочки. При ближайшем рассмотрении палочка превратилась в нечто более смертоносное – в ружье.
Он сердито глянул на фигуру на верху лестницы, робко смотрящую сквозь перила.
– А вы – привратница?
Она оправила передник с удивленным видом.
– Я – домоправительница, сэр, миссис Минивер. Прошу вас, не обижайтесь, что мы осмелились защитить себя. У нас много месяцев не было хозяина, который мог бы руководить нами и защищать нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73