- Но лучше бы, если бы вы тогда доверились мне!
Он протянул ей руку, и она вложила свою в его ладонь.
- Я и сам хотел бы этого, Летиция! Но меня приучали не выдавать секретов. А от этого секрета зависела моя жизнь.
Ее губки округлились в маленькое «О».
- Расскажите мне! - попросила она. - Вы знаете, что я прощаю вам все. И я никогда, никогда не выдам вас!
- Дорогая! - Он привлек ее к себе. - Я едва осмеливался думать, что ты простишь мне столь низкий обман!
Она опустила головку.
- Вы забыли - ведь вы Неизвестный герой, - застенчиво проговорила она.
- Не такой уж я герой, дитя мое; я беглый якобит.
Она подняла голову; глаза ее заискрились.
- А я думала, что это так романтично - бежать с ненавистным Мэркхемом! - вскричала она. - Расскажите мне все!
Робин разразился веселым смехом. Она удивилась.
- Как, вы не думали, что я так легко приму это? - спросила она.
- Да нет, конечно, я бы мог догадаться, - сказал Робин и подхватил ее на руки. - Дорогая моя, меня зовут Робин, и я авантюрист. Выйдешь ли ты за меня замуж?
- Мне нравится ваше имя, и мне бы тоже хотелось стать авантюристкой, - сказала Летти. - Это возможно?
- Увы, скорее, ты станешь виконтессой, - сказал Робин и посадил ее к себе на колено.
Не так-то просто было все рассказать по порядку, и Летти слушала, широко открыв глаза в изумлении. Когда она услышала, что Питер Мерриот на самом деле Прюденс Тримейн, она ахнула от неожиданности. Выслушав все, она жалела только, что не узнала обо всем этом раньше.
- А Тони знал? Тони?
- Дорогая моя, это Фэншо освободил ее от арестовавших ее служителей порядка, - сказал Робин. - Он увез ее к своей сестре. Завтра я еду туда.
Летти поразилась:
- Т-тони связал стражников? Т-тони остановил их карету? Как... как?
- Он совсем не так флегматичен, как казалось, - поддразнил ее Робин. - Разгадка в том, что он хочет жениться на ней.
- О, а я-то думала, что он хотел жениться на тебе! - воскликнула Летти. - И он все время знал о вас, и... - это самая удивительная вещь, что я слышала в жизни! Как это чудно, Робин! Я так рада, потому что я очень люблю Тони. Но как твоя сестра изображала мужчину!.. Какой храброй и умной ей надо было быть!
- Как и ее брату, - поклонился Робин. - У меня тоже слабость к маленькой фее с бархатными глазками. Но все равно, я признаю, что сэру Энтони повезло. Моя Прю чудо что за девушка!
- И вы... и ты меня так обманывал! - сказала Летти, но в голосе не было и капли обиды. - Боже мой, но простит ли меня твоя сестра? Ведь это я виновата, что ее арестовали! Ведь я сказала этим противным следователям, что у тебя каштановые волосы и средний рост. Я ведь и не думала, что они схватятся за мистера... то есть твою Прю, Робин. Ты уверен, что теперь ей ничего не грозит?
- Совершенно уверен, дитя мое. Робина Лейси больше нет. Есть только Роберт Тримейн.
- И никто не догадается, что ты был Кэйт Мерриот, - сказала Летти. - Даже я не догадывалась, пока ты не велел глядеть на себя как следует; да и то я не могла поверить глазам. О Робин, Робин! Я знала, что ты придешь опять, но я была так несчастна! Был такой ужаснейший скандал, и тетя так меня пилила!..
- Ну теперь, - сказал Робин, прижав ее к себе, - это уж мое дело смотреть, чтобы ты была всегда счастлива. И я это сделаю.
- Я уже счастлива, - сказала Летти в его плечо. Вдруг ей в голову пришла какая-то мысль; она подняла голову и сказала с некоторым злорадством: - Вот теперь тетя увидит, что ничуть я себя не погубила! Да еще буду виконтессой! То-то у нее будет глупый вид!..
Глава 32
КОНЕЦ СТРАНСТВИЙ
Робину было приказано привезти сестру в Бэрхем-Корт - дедовский дом, где их должен был ожидать милорд. Последний написал любезнейшее письмо миледи Эндерби, выражая благодарность за ее доброту и умоляя оказать ему честь погостить у него. Он намеревался пригласить и сэра Хамфри, и Летти Грейсон, и леди Лоуестофт и, разумеется, сэра Энтони Фэншо. Он начал обдумывать две свадьбы; Робин чувствовал, что замышляется нечто великолепное.
Что же касается неожиданного завершения всех событий, то у Робина просто захватывало дух. Казалось, больше нет места сомнениям: старый джентльмен оказался настоящим Бэрхемом, и время авантюр подошло к концу. Но как это было похоже на него - заставить своих детей сомневаться до последнего. Это давало ему возможность сделать красивый жест. И ведь так было всегда, размышлял Робин, на протяжении всего маскарада. Простота была непереносима для его светлости; он наслаждался жизнью, только если находился в сети интриг; он любил совершать невозможное. Менее причудливый ум мог бы доказать, кто он таков, куда проще и более непосредственно. Менее фантастически настроенный человек, может быть, не стал бы требовать присутствия сына и дочери в городе. Они могли бы незаметно перебраться во Францию и ждать там конца дела. Робин понимал, чего хотел этот мощный ум. Старый джентльмен желал, чтобы его дети видели его триумф; он бы не ощутил и половины удовольствия, если бы они не были рядом - теряющиеся в догадках, разрываемые тревогой и, наконец, пораженные будто громом. Еще ему нравилось дурачить свет. Он бросил дочь и сына прямо в берлогу льва, ряженых, так что никто не мог и догадаться. Робин очень хорошо представлял себе наслаждение отца. Старый джентльмен снова показал, насколько он превосходит всех остальных изобретательностью, для него это было подобно глотку свежего воздуха.
Робин не знал, успокоится ли теперь милорд или тридцать лет авантюрной жизни еще не утомили его. Трудно было бы вообразить старого джентльмена на покое.
Не знал Робин и того, что скажет Прю, если она до сих пор еще не знает об успехе милорда.
Джон укладывал чемодан и обронил с сухой усмешкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89