И где же блуждали ваши мысли?
– А, во многих местах, – весело ответила Кейт.
Филипп помолчал, а потом начал расплетать косичку. Он сидел боком к Кейт, и она наконец-то смогла рассмотреть его в профиль. У него были правильные черты лица и красивой формы голова: по общему мнению, это был весьма привлекательный мужчина. Однако Кейт он показался не просто привлекательным, а красивым; конечно, до Торкила ему далеко, но красота Филиппа была гораздо более мужественной. У него был решительный вид, рот сурово сжат, а проницательные глаза смотрели строго, но Кейт знала, какой неотразимо привлекательной была улыбка Филиппа – от нее теплели глаза и разглаживались складки по бокам рта. Он мог быть непреклонным, но никто не мог заподозрить его в неразборчивости средств.
Филипп поднял голову и взглянул на Кейт. Он не улыбался, пытливо разглядывал ее, но в глазах светилась доброта. Он повторил:
– Что беспокоит вас, Кейт?
– Ничего, мой дорогой кузен!
– Не пытайтесь обмануть меня. Что с вами случилось?
– Всего лишь небольшая личная неурядица, сэр!
– Это означает, что мне нечего совать нос в ваши дела, – заметил Филипп.
Кейт не выдержала и рассмеялась:
– Хорошо бы, если так. Дело в том, что я столкнулась с одной проблемой и не знаю, как ее решить.
– Может быть, я смогу помочь вам?
– Спасибо, но мне не нужна помощь!
Филипп заколебался:
– Тогда, может быть, я могу дать вам совет? Вам лучше всего уехать отсюда.
Эти слова напомнили Кейт о том, что она хотела отплатить Филиппу за нанесенную ей обиду. Она напряглась, и в глазах ее вспыхнула угроза.
– С чего бы это, сэр? – строго спросила она.
Он снова заколебался, а потом сказал:
– Помните, я предупреждал вас вчера, что от вас могут потребовать жертвы в награду за все те милости, которыми вас осыпали?
– Да, я помню. И вы имели в виду, что моя тетушка предложит мне выйти замуж за Торкила, правда? – Кейт подождала его ответа, и, когда Филипп кивнул, она произнесла голосом, дрожащим от возмущения: – А когда вы приехали сюда и… и смотрели на меня как на продажную женщину и интриганку, вы думали, что я заодно с моей тетушкой? Сознайтесь, что именно так вы и думали!
Филипп печально улыбнулся:
– Да, так я и думал. Простите меня. Я надеюсь, что ваша обида пройдет, когда я скажу, что очень скоро понял, что ошибся и вы совсем не такая.
Конечно, после таких слов Кейт уже не чувствовала обиды, но она решила, что было бы глупо тут же просить Филиппа о помощи и отказать себе в удовольствии немного помучить его. Поэтому она сделала вид, что не расслышала слов, сказанных им, и хорошенько отчитала его. Филипп покорно выслушал все упреки, но в глазах его светилась лукавая усмешка, заметив которую, Кейт не удержалась и сказала:
– Когда я поняла, что вы обо мне подумали, у меня появилось желание отодрать вас за уши, и ваше счастье, что в тот момент вы были далеко!
– Я вас прекрасно понимаю, – сочувственно произнес Филипп. – Но теперь я стою перед вами, и мои уши в вашем распоряжении. Пожалуйста, дерите их, будьте любезны, я не буду сопротивляться.
– Я бы с удовольствием это сделала, – сказала Кейт, – но надеюсь, что умею еще вести себя пристойно и не поддаваться порыву гнева.
– Я тоже надеюсь на это. А также на то, что у вас есть чувство справедливости. Конечно, я подумал о вас дурно, но вы не должны забывать, что до этого я вас никогда не видел.
– И тем не менее заранее прониклись ко мне неприязнью! – жестко произнесла Кейт.
– Да, я знаю, что виноват. Надеюсь, это послужит мне уроком.
– Я тоже надеюсь, но мне что-то не верится, – заявила Кейт, с трудом удерживаясь от смеха. Здоровая натура Кейт взяла свое, от тоски ее не осталось и следа; Кейт расхохоталась и искренне призналась: – Откровенно говоря, когда я все хорошенько обдумала, я поняла, что не имею оснований винить вас в неприязненном отношении ко мне. Наверное, по моим поступкам и вправду можно было подумать, что я хочу женить на себе Торкила. Дело в том, что мне и в голову не приходило держать Торкила на расстоянии, ведь он еще совсем ребенок, а я старше его на много лет. Тетя сказала, что ему, бедняжке, недостает общения со сверстниками, а ведь это и на самом деле так! По правде говоря, мне его очень жаль!
Филипп внимательно посмотрел на нее.
– Правда?
– Да, правда. А вам его разве не жаль?
– Да, мне его тоже очень жаль, – согласился Филипп.
Однако Кейт показалось, что Филипп произнес эти слова с нескрываемым равнодушием, и она подумала, что он не любит Торкила.
– Я вижу, вы так не думаете, – сказала она. – Но я верю, что, если бы его не держали здесь, он бы скорее исправился! Это ужасно, что его никуда не отпускают!
– Неужели?
– Да, ужасно. Тетушка считает, что жизнь в Лондоне пагубно скажется на здоровье Торкила, она панически боится, что он там заболеет. Думаю, она опасается, что он с головой окунется в светскую жизнь и учинит какую-нибудь из ряда вон выходящую глупость, ведь его так легко вывести из себя. По-видимому, она совершенно права, ведь Торкил совсем не разбирается в людях и непременно попадет под влияние любителей устраивать кутежи, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Иными словами, золотой молодежи, – сказал Филипп, и в глазах его мелькнула улыбка.
– Значит, так их называют? Да, Торкилу действительно грозит опасность попасть под влияние этих людей, и я разделяю беспокойство своей тети на этот счет. Но я не могу понять одного – почему его нужно постоянно держать в Стейплвуде и не разрешать никуда выезжать? Почему бы тетушке не свозить его на воды, может быть, они ему помогли бы, но… – Тут Кейт замолчала, а потом сказала извиняющимся тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119