Прошу вас, не будете ли вы столь добры присесть?
Мистер Хаммонд немного оттаял.
– Благодарю вас, мадам. Если вам будет угодно, хотел бы узнать, с кем имею честь…
– О, она тоже из Алайстеров! – Лорд Руперт на глазах впадал в бурное веселье.
Поспешно вмешался мистер Комин, увидев, что теперь пастор проявляет уже признаки глубокого негодования.
– Позвольте мне, милорд! – Он обратился к мистеру Хаммонду: – Позвольте представить вам ее светлость герцогиню Эйвон, сэр. А также сына ее светлости, милорда Вайдела, и ее деверя – лорда Руперта Алайстера.
Пастор отшатнулся и в ужасе уставился на маркиза:
– Если я правильно вас понял, передо мной не кто иной, как сам маркиз Вайдел, который… сэр, если бы я только знал… никакие убеждения не заставили бы меня прийти в этот дом!
Маркиз лениво приподнял брови.
– Мой добрый сэр, – сказал он, – вас сюда позвали не читать мне мораль и не выговаривать за мои грехи, а обвенчать меня с одной леди, которая в данный момент находится в этой же гостинице.
Леони воскликнула в ужасе:
– Нет, Доминик, ты не можешь так поступить! Ты же говорил, что она вышла за мистера Комина!
– Я и сам так думал, мадам, но этого, к счастью, не случилось.
– Сэр, – заявил разъяренный мистер Хаммонд, – я не занимаюсь отправлением свадебных обрядов.
Лорд Руперт немедленно наставил на пастора свой монокль.
– Кто этот парень? – спросил он надменно. – Что-то он мне не нравится.
– Доминик, – торопливо заговорила герцогиня, – я не могу с тобой разговаривать в присутствии столь многих людей. Ты сказал, что женишься на этой девушке, но разве это необходимо после того, как она сбежала сначала с тобой, потом с мистером Комином. Я вижу теперь, что она ничем не отличается от своей сестры и матушки, с которыми мне пришлось встретиться в Лондоне…
Он взял ее руки в свои.
– Maman, когда вы увидите ее, вы поймете, что она совсем другая. И я собираюсь жениться на мисс Мэри Чалонер. – Он увлек герцогиню к окну. – Ма chere, вы сами советовали мне влюбиться, не так ли?
– Но только не в такую девушку, – вырвалось у нее с рыданием.
– Она вам понравится, – настаивал маркиз, – клянусь, она придется вам по душе. Она прострелила мне руку…
– И ты считаешь, что это мне должно быть по душе? – с негодованием спросила Леони.
– Вы сами когда-то поступили так же. – Он замолчал, глядя в окно. Она с тревогой следила за сыном, но он опять повернулся к матери и заглянул ей в глаза. – Мадам, я люблю ее, – вдруг как гром среди ясного неба прозвучало короткое признание, – и если бы я смог убедить ее выйти за меня…
– Что такое? Убедить ее? Я нахожу все это весьма странным, mon enfant. Он нехотя улыбнулся:
– Но она предпочла сбежать с Комином, чем выйти за меня.
– Где она теперь? – резким тоном спросила Леони.
– У себя в комнате. Здесь произошел несчастный случай. Когда мы с Комином дрались, она бросилась между нами, и я поцарапал ее своей шпагой.
– О, mon Dieu! – Леони всплеснула руками. – Тебе было мало опозорить девушку, так ты еще и ранил ее! Нет, ты просто неисправим!
– Хотите увидеть ее, maman?
– Я встречусь с ней, но ничего не обещаю. Доминик, ты подумал об отце? Он никогда, никогда не разрешит этот брак! Я знаю его.
– Он не сможет вмешаться, мадам. Мне будет очень жаль, если это вызовет между нами отчуждение, но я принял решение. – Он сжал руку матери. – Пойдемте же, mа chere. – И обратился к Комину: – Фредерик, в отличие от меня, вы знаете, где ее комната. Не отведете ли вы туда герцогиню?
Мистер Комин, убеждавший в этот момент в чем-то мистера Хаммонда, живо обернулся и поклонился:
– Буду счастлив, сэр. Руперт окликнул Леони:
– Куда же ты? Скажи, по крайней мере, будем ли мы ночевать в этой дыре или нет?
– Еще не знаю, – ответила герцогиня, – сейчас я собираюсь познакомиться с мисс Чалонер.
Когда она вышла в сопровождении мистера Комина, лорд Руперт мрачно покачал головой:
– Ничего не выйдет, Вайдел. Ты можешь, конечно, уговорить свою мать, но герцог останется непреклонен, я знаю его слишком хорошо. Господи, и зачем я только впутался в это дело! – Он вдруг обратил внимание, что племянник его разут и в одной рубашке. – Да оденься же ты, ради Бога, мой мальчик!
Вайдел расхохотался и стал натягивать сапоги. Дядюшка через монокль принялся рассматривать их с большим интересом.
– Кто шил тебе это, Гаспенер?
– Да нет же, дядя, – сказал маркиз презрительно, – разве Гаспенер до сих пор шьет тебе? Мои от Мартина.
– Мартин? Пожалуй, надо попробовать сшить у него пару. Я не в восторге от твоих камзолов, и мне не нравятся твои галстучные булавки, а шляпы слишком лихо заломлены набекрень, что совсем не годится мужчинам моего возраста; жилеты же твои начисто лишены фантазии, но одна вещь туалета у тебя неоспоримо лучше, чем у всех в городе, – это сапоги, они сшиты самым модным сапожником и всегда сверкают. Скажи, чем твой камердинер их чистит? Я даже пробовал мешать ваксу с шампанским – эффект не столь хорош, как можно было предположить.
Его с заметным нетерпением прервал мистер Хаммонд:
– Сэр, сейчас не подходящий момент обсуждать и сравнивать ваших сапожных мастеров. Лорд Вайдел! Понимая мою непреклонность, мистер Комин удостоил меня объяснения по поводу всей этой удивительной ситуации.
– А! Так он вам объяснил! – Маркиз оглядывался в поисках своего сюртука для верховой езды.
– Изложил все весьма умело, как всегда, можно сказать, с большим искусством владения устной речью, я все слышал, – подтвердил, кивнув, лорд Руперт. – Знаешь, Вайдел, я окончательно понял, что вся эта история никуда не годится: ты не можешь жениться на этой девушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98