А вы можете понять?
– Конечно! – откликнулся он. – Все-таки согласитесь, он приятный малый, одет чистенько, волосики на пробор, все такое… Манеры, обхождение, все при нем.
– Ага! – скривилась Эбби. – Только всякому, даже слепому, ясно, что мягко стелет, а спать будет ох как жестко! И когда он улыбается, в его глазах нет улыбки, а только оценивающий взгляд. Вы ведь тоже это заметили, правда?
– Ну нет! – склонил голову Майлз. – Может быть, потому, что в моем присутствии он не так-то много улыбался. Или потому, что… э-э-э… у него не было нужды меня оценивать.
– Вам ведь он тоже не поправился, верно? – живо спросила Эбби.
– Нет. Но много ли людей могут понравиться мыслящему человеку?
Эбби нахмурилась и медленно проговорила:
– Да, вы правы, не так много… Но мистер Стэси Каверли мне очень не нравится.
– Да это уж я понял, – невесело заметил Майлз.
– И я вовсе не верю, что он и вправду влюблен в Фанни, а хочет он ее окрутить только потому, что у нее богатое приданое! А в противном случае он и не посмотрел бы на нее! – Эбби импульсивно положила свою ручку в лайковой перчатке ему на рукав. – Если вы со мной согласны, мистер Каверли, то разве вы мне не поможете спасти бедную Фанни?
Майлз слегка улыбнулся печальными усталыми глазами, но ответил только:
– Дорогая девочка, не надо брать меня в оборот… И потом, что я могу сделать?
Конечно, тут у Эбби было немного материала для осмысленного ответа, поэтому она сказала очень решительно и непонятно:
– Ну, уж что-нибудь вы сумеете сделать!
– А почему вы так решили?
– Ну… Ну вы же его дядя, в конце концов!
– Вот уж причина так причина! Вы же сами только что объявили меня каким-то чудовищно неестественным дядей, и полагаю, это означает некий тип дяди, который не желает вмешиваться в сомнительные делишки своего племянника, верно? Тем более, что данный дядя не имеет ни малейшего влияния на своего младшего родственника…
– Ну, не влияние, конечно… Но какое-то значение ваше мнение должно же для него иметь?
Майлз удивленно уставился на нее:
– Какие у вас, милочка, чудные идеи в головке возникают! Какое же значение может иметь мое мнение для молодого человека, которого я впервые лицезрел только сегодня?
Эбби вынуждена была покориться необоримой силе этого аргумента, однако в глубине ее души теплилось ощущение, что Майлз может повлиять на Стэси. Это понимание не имело под собой разумных оснований, чисто интуитивное…
– Пусть вы такого влияния не имеете, но уверена, смогли бы заиметь, если бы только захотели ! – сказала Эбби.
– Со своей стороны могу заметить, – скромно потупился мистер Каверли, – что вы и сами могли бы запросто решить все дело, не прибегая к моей помощи…
Далее их разговор оборвался, как из-за исчерпанности темы, так и потому, что к Эбби подплыл мистер Дунстон, снедаемый ревностью, и увел ее в чайный зал.
Через пару дней они, однако, снова встретились, и опять – в Эдгар-Билдингс, у миссис Грейшотт. Там Эбби встретила Стэси Каверли, который мгновенно стал рассыпаться в комплиментах Фанни и сумел завоевать ее расположение тем, что очень ловко льстил Оливеру Грейшотту, называя его героем покорения Индии. Однако Эбби обрадовалась вовсе не виду Стэси, а присутствию там же его дяди…
Оказалось, что ее приход прервал живую дискуссию на медицинские темы, обволакивающие основной вопрос – состояние здоровья Оливера. Доктор прописал ему отдых и усиленное питание, но Оливер сумел настоять на позволительности прогулок верхом. Доктор сказал, что если молодой человек желает, то он, конечно, может сесть на лошадь, но ехать ему следует только тихим шагом.
Но даже такая покладистость доктора не удовлетворила Оливера – он страстно желал составить в конных прогулках компанию своей сестре Лавинии, которая любила быструю езду. Со своей стороны, миссис Грейшотт привела сыну множество примеров, когда даже умелые всадники сваливались с лошади даже на самом медленном ходу и ломали себе различные части тела…
Так что миссис Грейшотт, приветливо протянув руки, вышла навстречу Эбби, говоря:
– О, как вы кстати! Заходите, милая, и поддержите меня в споре с этими молодыми крокодилами! Мой полуживой сын вознамерился скакать верхом в Ламсден, и с ним увязалась целая орава молодежи! Думаю, вы от этого тоже не обрадуетесь, тем более что Фанни тоже собралась туда. Хоть мистер Стэси Каверли и вызвался сопровождать наших детей на эту прогулку, все-таки я думаю, что их надо удержать от этого безумства, они заедут куда-нибудь в глушь и не смогут выбраться!
– Нет-нет, ни за что! – закричала Фанни. – Мы все будем помогать Оливеру, я вам обещаю! И в глушь мы ни за что не заедем – это я вам тоже обещаю… – Фанни обернулась к Эбби: – Ты ведь не станешь возражать?
Конечно, Эбби в глубине души возражала, но не нашла достаточно весомой причины для наложения вето и заколебалась. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– А вы ездите верхом, мисс Вендовер? – спросил вдруг из своего угла Майлз Каверли.
– Ну отчего же, езжу! – отвечала она.
– Тогда миссис Грейшотт может быть спокойна, – продолжал Майлз. – Если мы с мисс Абигайль будем присматривать за молодежью…
Единственное возражение возникло со стороны Оливера, который надулся и заявил, что он вовсе не безногий инвалид и способен сам о себе позаботиться, и что если бы он знал, что в Бате его спеленают по рукам и ногам, так и вовсе бы не приезжал сюда…
– Постойте! – ошеломленно оборвал его Майлз Каверли. – Вы говорите так, словно вам неприятно, если мисс Абигайль поедет с вами?
Это замечание немедленно повергло Оливера в смущение, и он принялся отнекиваться и заверять Эбби в своем полном расположении к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75