– Боже мой, в чем дело? – изумилась Летти.
– Ничего, ничего! У меня немного болит голова, вот и все! – Заметив испытующий взгляд Летти, она пыталась улыбнуться. – Пожалуйста, не беспокойся! Это просто… я просто… – Она была не в состоянии говорить дальше: ее душили слезы, с которыми она никак не могла справиться.
– Нелл! – Летти отшвырнула сногсшибательную шляпку и, подбежав к золовке, обняла ее. – Ну пожалуйста, не плачь! Случилось что-нибудь ужасное?
– Нет, нет! То есть… Я была так мерзко расточительна!
– Только и всего? Насколько я понимаю, Джайлз только что отругал тебя. Не обращай внимания, он успокоится. Он был очень сердит?
– О нет, но был очень недоволен, хотя я это заслужила! – сказала Нелл, вытирая глаза. – Но это еще не самое худшее! Мне пришлось… – Она умолкла, а затем, покраснев, поспешно добавила: – Даже не могу сказать тебе! Мне не следовало этого говорить – прошу тебя, не обращай внимания! Я проявила прискорбное безрассудство, но надеюсь, что это не повторится. Ты хотела о чем-то поговорить со мной?
– Да нет! Только спросить, могу ли я сегодня вечером надеть твой газовый шарф, если ты сама его не наденешь, но если ты не в духе, не буду надоедать тебе, – великодушно сказала Летти.
– Ну конечно надевай! Можешь вообще взять его себе, я уверена, что мне больше не захочется его носить! – сказала Нелл трагическим тоном.
– Не захочется… Нелл, что ты говоришь! Вспомни, в каком ты была восторге, когда его тебе показали, и он обошелся тебе в тридцать гиней!
– Я знаю, и он видел этот счет и не сказал ни одного слова упрека, и потому я готова сквозь землю провалиться!
– Что касается меня, – серьезно сказала Летти, – я буду тебе очень благодарна! Я правда могу его взять себе? Спасибо! Он очень подойдет к моему французскому муслиновому платью. Я уже собиралась уговорить Джайлза купить такой же шарфик и мне.
– О нет, не надо! – в ужасе вскричала Нелл.
– Конечно, не буду, раз уж он сел на любимого конька, – согласилась Летти. – Я уверена, что никогда не встречала человека, который бы так нетерпимо относился к долгам! А что ты собираешься надеть вечером? Надеюсь, ты не забыла, что Феликс Хедерсетт должен отвезти нас к Олмаку?
– Как не хочется ехать! – вздохнула Нелл.
– Ну, если не хочешь, можешь не ехать, – подхватила Летти. – Отправь Феликсу записку, а что касается меня, то, думаю, тетушка Торн с радостью захватит меня с собой.
Этот беззаботный разговор отвлек Нелл от ее горестей. После женитьбы граф забрал свою юную подопечную из-под крылышка тетки и поселил ее в своем собственном доме. Миссис Торн была женщиной добродушной, но ему не нравился склад ее ума, к тому же он чувствовал, что она едва ли может и хочет держать в узде его легкомысленную сводную сестру. Он был неприятно удивлен, обнаружив, каким поверхностным был присмотр, под которым выросла Летти, и сколько она усвоила неподходящих мыслей; он был поражен еще сильнее, когда она открыла ему, что, несмотря на свою юность, уже имеет объект любви, причем до гробовой доски. Джереми Эллендейл был весьма респектабельным молодым человеком, но при всех своих прекрасных качествах он едва ли мог быть подходящим мужем для леди Летти Мерион. Он занимал пост в министерстве иностранных дел и, хотя у него были хорошие перспективы, в данный момент находился в стесненных обстоятельствах. Его мать, вдова, была совсем не богата, и потому он считал себя полностью ответственным за образование своих братьев и сестер. Граф считал это удачей, ибо, хотя молодой человек вел себя со строжайшей благопристойностью, он был без ума от Летти, и (по мнению ее брата) на ее благоразумие никоим образом нельзя было полагаться. Если бы только она получила возможность распоряжаться своим состоянием, с нее сталось бы уговорить возлюбленного тайно обвенчаться с ней. Но в данной ситуации он не имел никакой возможности содержать ее, так что такой исход казался маловероятным. Визиты мистера Эллендейла на Гросвенор-сквер не очень поощрялись, но то ли вследствие мудрости, то ли из нежелания выглядеть тираном граф никогда не запрещал сестре поддерживать с ним обычное светское знакомство. Она не вызвала бы никакого порицания, протанцевав несколько раз с мистером Эллендейлом; но Нелл прекрасно понимала, что при столь беспечной компаньонке, какой являлась ее тетушка, Летти на этом не остановится. По той готовности, с которой Летти приняла желание Нелл остаться в тот вечер дома, она поняла, что мистер Эллендейл будет в Олмаке; мгновенно отбросив свои неприятности, она сказала, что, конечно же, отвезет туда Летти.
Мистер Эллендейл в самом деле оказался в Олмаке, и Нелл в сотый раз спросила себя, за что Летти могла в него так влюбиться. Он был привлекательным мужчиной, можно сказать даже красивым, но его поведение было слишком чопорным для непринужденного общения, а разговор – скорее нудным, чем интересным. Он весь был такой правильный: Нелл нашла его несколько скучным. Мистер Феликс Хедерсетт так сразу и заявил:
– Парень – первостатейная зануда. Не думаю, что этот роман продлится долго.
– Пожалуй, – согласилась Нелл, – но должна сказать, что она проявляет завидное постоянство, несмотря на то что его не поощряют с самого ее выхода в свет. Я однажды осмелилась намекнуть Кардроссу, что, возможно, это не такая уж плохая партия, но… но он и слышать об этом не хочет, говорит только, что, если она не передумает и через несколько лет, он не будет возражать против мистера Эллендейла.
– Она напрасно растрачивает себя, – недовольно сказал мистер Хедерсетт. – Черт возьми, кузина такое соблазнительное создание!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82