Он поразмыслил, составляя план дальнейших действий, и решил, что лучше всего будет сначала навести справки около Серного ключа, а потом, если и там не удастся получить никаких сведений о местонахождении лорда Неттлкумба, составить список всех врачей, практикующих в Хэрроугейте.
Испытания первого, бесплодного дня позволили виконту стойко, без заметных признаков разочарования перенести новую неудачу около Серного ключа. Но настоящее уныние настигло Десфорда, когда ему показали список докторов, ведущих прием в Хэрроугейте; он никогда не думал, что на таком крошечном пятачке можно собрать столько знатоков медицины. Он приплелся в «Королеву», чтобы за большой кружкой домашнего пива собраться с мыслями и изучить полученный список; вычеркнув всех врачей, называвших себя хирургами, и сверившись с планом Верхнего и Нижнего Хэрроугейта, заблаговременно приобретенным с утра, он отправился нанести визит господину, возглавлявшему список. Ни этот член медицинского сообщества Хэрроугейта, ни следующий за ним по списку не числили лорда Неттлкумба среди своих пациентов; но когда виконт с отвращением осознал, каким образом предстоит ему провести остаток дня, удача наконец улыбнулась ему. Доктор Истон, третий в его списке, знал лорда Неттлкумба и недавно навещал его светлость на дому во время свирепого приступа подагры.
– Насколько я понимаю, – произнес доктор, строго поглядывая на виконта поверх очков, – его светлость не менял квартиру, но так как он больше не обращался ко мне, я не считаю его своим пациентом. И больше того: даже если его светлость обратится ко мне снова, я попрошу поискать другого врача, согласного слушать, как поносят и его диагноз, и назначенное им лечение!
Чувствуя совершенно бессмысленное, но сильное желание извиниться перед доктором Истоном за грубость его светлости, Десфорд попрощался, выразив свою благодарность, и с обезоруживающей улыбкой заверил, что от души ему сочувствует.
Оказалось, что лорд Неттлкумб остановился в одном из больших домов у самой окраины Нижнего Хэрроугейта. В этом доме, имевшем весьма респектабельный и ухоженный вид, всем распоряжалась худощавая угловатая леди, внешность которой заставляла предположить, что она носит траур по близкому родственнику. На ней было бомбазиновое платье унылого цвета, без единого кусочка кружева, бантика или сборки, способных немного оживить его. Ее чепец из накрахмаленного батиста был туго завязан под подбородком; из-под чепчика виднелись серебристо-седые волосы, уложенные в тугие гладкие бандо. Она напомнила Десфорду одну даму из деревушки, лежащей выше Вулвершема, учительницу, наводившую ужас на деревенских ребятишек, вбивая в их головы скромные знания и насаждая суровую дисциплину. Поэтому он не особенно удивился, заметив розгу, лежавшую около доски, за которой стояла хозяйка.
Она разговаривала с пожилыми супругами, строгая одежда и суровые голоса которых полностью соответствовали обстановке. Когда Десфорд вошел в дом, она прервала разговор и бросила на него колючий взгляд, заставивший его почувствовать себя так, словно ему вот-вот прикажут поправить воротник или поинтересуются, когда он последний раз мыл руки. Его губы изогнулись, и в глазах заплясали чертики; суровая дама, заметно успокоившись, извинилась перед пожилыми супругами, подошла к нему и с легким поклоном спросила:
– Чем могу служить, сэр? Если вы ищете помещение, сожалею, но мой дом уже сдан до конца сезона.
– Нет, мне не нужно помещение, – ответил он. – Насколько мне известно, у вас остановился лорд Неттлкумб. Это так?
Ее лицо снова помрачнело, и она хмуро кивнула:
– Да, сэр, это так!
Стало ясно, что присутствие лорда Неттлкумба в ее доме не вызывает у нее особого восторга, и виконт, задав этот вопрос, сразу же упал в ее глазах. Виконт попросил передать милорду свою карточку, и дама, возмущенно фыркнув и не сказав ему ни слова, отвернулась и резко окликнула слугу, только что вошедшего в комнату:
– Джордж! Проводите джентльмена в гостиную лорда Неттлкумба! – Небрежно кивнув виконту, она продолжила свою беседу с пожилой парой.
Позабавленный и одновременно немного раздосадованный таким бесцеремонным обращением, он едва сдержался, чтобы не сказать, что протянутая им карточка предназначалась для передачи лорду Неттлкумбу. Но тут он сообразил, что будет благоразумней не дать старику повода отказаться от встречи; поэтому он подавил в себе желание задать урок этому смехотворно-напыщенному созданию и последовал за слугой, заметно страдавшим плоскостопием, по коридору. Слуга, в котором, по-видимому, свойственное всем в этом доме чванство находилось в постоянной борьбе с инстинктом бессловесного раба, остановился перед дверью в самом конце коридора и осведомился, что передать его светлости. Виконт назвался, и он, отворив дверь, повторил имя посетителя громким и равнодушным голосом.
– А? Что такое?! – неприязненно воскликнул лорд Неттлкумб. – Я не желаю его видеть! Какого черта вы приводите сюда посетителей, не поставив меня в известность? Скажите, пусть убирается!
– Боюсь, вам придется сделать это самому, сэр, – сказал виконт, закрыв дверь перед носом у слуги и шагнув вперед. – Сожалею, что вы не получили моей карточки. Я послал вам ее, но суровая леди внизу рассудила иначе и оставила ее себе.
– Эта проклятая любопытная кошка! – свирепо выкрикнул лорд Неттлкумб. – Она с дурацким упорством пытается облапошить меня! Но я – не какой-нибудь пентюх, которого можно ощипать догола, я так ей и сказал! Лгунья! Болтунья! Дрянь! – Он внезапно успокоился и проворчал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78