Эти мысли и заставили меня смотреть на предложение мистера Порта как на дар судьбы. Только подумайте, сэр! Он арендует лишь дом и ферму за сумму, какую я сама никогда не осмелилась бы назвать, а вся остальная недвижимость остается во владении Харри, ибо мистер Порт, естественно, не желает обременять себя ее управлением. И, что самое важное, он хотел арендовать дом вместе с прислугой, кроме экономки и дворецкого. Это была еще одна удача, потому что миссис Херли и добрый старый Баддл никогда не согласились бы остаться в Грейнарде в услужении у кого-либо, не носящего фамилию Мерривилл. Поэтому мы смогли привезти их с нами в Лондон, и нам очень удобно, что они рядом, хотя оба постоянно твердят, что презирают столицу, что дом ужасно меблирован, а слуги никуда не годятся. Должна признаться, – откровенно добавила она, – что дом в самом деле скверный и к тому же, как оказалось, находится отнюдь не в фешенебельном районе. Я никогда не бывала в Лондоне, поэтому попросила тетю Скрэбстер подыскать для меня меблированный дом. Это была ошибка. Тетя живет на Харли-стрит, а я узнала, что в этом районе обитают в основном торговцы. Но мне сказали, за дома в Мэй-фере требуют грабительскую арендную плату, не считая денег за въезд, так что я не жалуюсь. Самая худшая моя ошибка заключается в том, что я верила, будто тетя имеет возможность или желание ввести нас в общество. – Девушка улыбнулась. – Мой язык бегает, как смычок по струнам, верно? Короче говоря, мои тетя и дядя, будучи бездетными, никогда не пытались вести светский образ жизни, и бедная тетя Амелия смертельно перепугалась, когда я сообщила ей о своем решении приехать в Лондон на сезон. Вот почему, сэр, мне пришлось обратиться к вам.
Элверстоук, задумчиво барабанивший пальцами по крышке табакерки, открыл ее и, слегка нахмурившись, взял понюшку. Фредерика с надеждой наблюдала за ним. Захлопнув табакерку, маркиз подул на длинные пальцы и наконец посмотрел на девушку, все еще хмурясь.
– Вы бы разумно поступили, удовлетворившись не самыми высшими общественными кругами, – напрямик сказал он.
– Неужели мы такие неподходящие? – осведомилась Фредерика.
– По рождению – нет. Но в других отношениях – да. Не знаю, каковы ваши финансовые ресурсы, но…
– Достаточно!
– Если вы думаете о представлении вашей сестры ко двору, вам следовало бы лучше распорядиться деньгами. Это вложение не принесет вам дивидендов.
– Знаю и не думаю об этом.
– Тогда о чем?
Она стиснула кулачки и с вызовом отозвалась:
– Об Олмаксе!
– Вы просите о невозможном, мисс Мерривилл. Никакое мое представление не поможет вам переступить этот священный порог, если только среди ваших знакомых нет замужней леди, имеющей туда доступ, которая согласилась бы помочь вам.
– Если бы она была, я не стала бы обращаться за помощью к вам. Но я не сдамся! Увидите, я своего добьюсь!
Маркиз вежливо поднялся:
– Надеюсь. Если вы считаете мои советы ценными, то, мне кажется, у вас было бы больше шансов на успех, если бы вы отправились на один из курортов – в Бат или Танбридж-Уэллс, где вы могли бы посещать собрания и познакомиться с людьми, занимающими видное положение в обществе.
Фредерика тоже встала, но, прежде чем она успела ответить, на лестнице послышались быстрые шаги. В следующий момент в комнату ворвался крепкий мальчишка школьного возраста.
– Фредерика, это сплошная фигня! – заявил он. – Мы всюду искали, я всех расспрашивал, но никто ничего об этом не знает!
Глава 4
Мисс Мерривилл, ничуть не обеспокоенная внезапным вторжением в ее гостиную молодого джентльмена, умудрившегося за три часа, в течение которых они не виделись, измять воротничок и испачкать брюки, сочувственно отозвалась:
– Какая жалость! Но это не может быть «фигней», Феликс. Тебе ведь об этом рассказал мистер Рашбери, а он не стал бы над тобой подшучивать.
На сей раз мастер Феликс Мерривилл удостоил маркиза беглым взглядом, но, несомненно, продолжил бы изливать сестре историю своей утренней одиссеи, если бы его не удержал вошедший следом мальчик постарше, который строго напомнил ему о хороших манерах. За ним вбежал большой лохматый пес неопределенного происхождения, который, покуда старший мальчик извинялся перед Фредерикой за то, что вошел, когда она принимала посетителя, подбежал приветствовать маркиза. Судя по быстрому помахиванию хвостом, он был настроен дружелюбно и явно собирался прыгнуть на гостя. Но Элверсто-ук, хорошо разбиравшийся в поведении собак, спас свое лицо от шершавого языка, а свой элегантно скроенный костюм от грязных лап, ухватив животное обеими руками и удерживая его на расстоянии.
– Да, ты хорошая собака, – сказал он. – Я очень тебе признателен, но не хочу, чтобы мне облизывали лицо.
– Лежать, Лафра! – сурово скомандовал мастер Джессами Мерривилл и добавил с таким же полным отсутствием робости, как и у его сестры: – Прошу прощения, сэр, я бы не стал приводить его, если бы знал, что моя сестра принимает визитера.
– Ничего страшного, я люблю собак, – отозвался его лордство, почесывая Лафре то место на позвоночнике, до которого собака не могла дотянуться самостоятельно. – Как ты его назвал?
– Лафра, сэр, – ответил Джессами, покраснев до корней волос. – Я бы никогда не дал ему такого имени. Это глупая идея моих сестер. Когда он был щенком, я назвал его Волком, но они настаивали на своем, и в конце концов он перестал откликаться на настоящее имя. Тоже мне Лафра! Он ведь не сука!
Понимая, что его лордство пребывает в недоумении, Фредерика объяснила, о чем идет речь:
– Это из «Девы озера». Помните место, где король приказывает затравить оленя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19