— Ты любишь всякие церемонии, радость моя? Там его светлость живет словно принц, а так как он по натуре человек угрюмый и считает себя чрезвычайно важной персоной, за ужином разговор идет исключительно о том, о чем он пожелает. Лакей, правда, предупредит тебя заранее, какую тему лорд желает обсуждать в данный вечер.
— Серена! — запротестовала Фанни. — Не слушайте ее, мистер Киркби. Конечно, в Османсторпе все очень формально и скучно, однако не так уж плохо.
— Даже если бы это было вполовину так плохо, я бы лучше познакомился с кузеном Спином, — ответил майор. — Но неужели мы должны посетить всех твоих родственников, Серена?
— Конечно нет, — сказала она быстро. — Прикажи мне держаться от всех них подальше — и ты будешь удивлен, увидев, с какой готовностью я подчинюсь твоему приказу. Мне плевать, если я никогда больше не увижу большинство из них.
Гектор рассмеялся, хотя в глубине души у него затаилось опасение, что все эти люди, скверные и тусклые, были неотъемлемой частью той единственной жизни, которую Серена понимала и в которой, вероятно, была счастлива. Однажды он приехал в Лаура-Плейс, ожидая увидеть ее раздраженной из-за дождя, шедшего беспрерывно с самого утра. Но когда он обнаружил, что Серена упивается каким-то скандальным романом, в нем укрепилось убеждение, что спокойное существование, которое он готовил для них обоих, никогда не удовлетворит ее.
Девушка протянула ему руку и одарила очаровательнейшей улыбкой, правда, тут же выпалила:
— Я не скажу тебе ни слова, радость моя. Смотри, я читаю самую увлекательную книгу на свете. Ты видел ее? Большинство персонажей здесь легко узнаваемы, а остальных можно без труда вычислить. Давно я так не смеялась!
Он взял в руки книжицу с золотым обрезом:
— Что это? «Гленарвон» — анонимного автора? Неужели это такая превосходная книга?
— Бог мой, конечно же нет! Это нелепая мешанина всяких глупостей. Но я могу предсказать, что она выдержит десяток изданий, потому что никто из нас не удержится от искушения обнаружить в ней себя или своих знакомых. Ты представляешь? Ее автор — леди Каролина Лэм. Она изобразила здесь всех Лэмов и леди Холленд — последнюю она описала очень точно, судя по тому, что я о ней слышала. Но папе не нравилась эта компания, и я никогда не была в Холленд-Хаус. И леди Оксфорд, и леди Джерси, и бедный мистер Роджер, которого она называет желтой гиеной. Думаю, это несправедливо, как ты считаешь? Гленарвон — это конечно же Байрон. И вся книга задумана как своеобразная месть ему за то, что он порвал с ней.
— Бог мой! — воскликнул майор. — Она, вероятно, сумасшедшая — сотворить такое!
— Думаю, она, бедняжка, и в самом деле безумна, потому что влюбилась по уши в этого Байрона. Я же настолько отстала от моды, что сразу почувствовала к нему отвращение. Как она могла терпеть его невыносимое тщеславие, его потуги казаться значительным? Не знаю! Хотя, полагаю, человека, способного выносить этот жуткий смех Лэма, уже ничем не запугаешь. Но мне очень жаль Уильяма Лэма даже с его смехом. Если правда, что он защищает свою жену, я его искренне уважаю. Думаю, она хотела изобразить мужа в хорошем свете, но от некоторых вещей, которые она пишет о нем, его может передернуть. Она посчитала своим долгом облагодетельствовать мир описанием своего медового месяца — таким пикантным, что бедняжка Фанни краснела до слез. Оно может быть неприятным Уильяму Лэму, но это не повредит ему, потому что леди Лэм рисует себя в образе Каланты — невинного ребенка, ослепленного светом, совершенно неискушенного и слепо верящего в добродетель всех встретившихся ей людей. Недурно для девушки, выросшей в Девоншир-Хаус.
— Это звучит, по меньшей мере, не поучительно, — заметил майор. — Тебе нравится такое чтиво?
— Самая ужасная книга, которую можно себе представить, — вмешалась Фанни. — Я только раскланивалась с лордом Байроном пару раз, но убеждена, что он не убивал никакого несчастного младенца. Что же касается Клары Сент-Эверард, которая следовала повсюду за Гленарвоном, переодевшись слугой, если она реальное лицо и действительно совершила такой неприличный поступок, то, думаю, очень хорошо, что она упала вместе с лошадью со скалы в море, хотя мне ужасно жаль бедную лошадь.
— Заметь! — произнесла Серена, которую слова Фанни очень позабавили. — «Это самая ужасная книга». Но она прочитала все три тома!
— Только потому, что ты без конца спрашивала меня, не скрывается ли за леди Августой леди Каир — хотя я уверена, что ничего об этом не знаю, — и так хохотала, что мне поневоле пришлось читать дальше, чтобы понять, что тебя там так насмешило.
Майор, который перелистывал книгу, с отвращением положил ее на стол.
— Полагаю, ты зря потратила деньги, Серена.
— Я ничего не тратила. Эту книгу прислал мне по почте Ротерхэм. И я за это ему очень благодарна. Он пишет, что в Лондоне все только о ней и говорят, чему я охотно верю.
— Ее прислал Ротерхэм? — воскликнул майор, неприятно пораженный этой новостью.
— Да. А почему бы и нет? О, ты сердишься, потому что он прислал мне письмо? — пошутила Серена. — Не стоит! Даже самый ревнивый влюбленный — а я надеюсь, что ты не из таких, — не может придраться к одному-единственному листку бумаги. Айво совершенно не умеет писать письма — вот все, что он нацарапал мне: «Дорогая Серена, на тот случай, если эта книга еще не попалась тебе на глаза, я посылаю тебе ее. Это недавняя попытка леди К. Лэм изобличить свет, в чем она весьма преуспела. Все говорят только об этом романе. Семейство Лэм надеялось наконец избавиться от нее, однако У. Лэм твердо защищает свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110