Ты возражаешь, потому что не хочешь разлучать меня с Гектором? Скажи мне честно, Фанни. Если хочешь, я уеду с тобой завтра же!
— Милая, милая Серена. — Вдова схватила ее руку и прижала к щеке. — Ты так добра ко мне. Так добра!
— Это еще что такое? — насмешливо спросила та. — Похоже, ты больна серьезнее, чем я думала. Предупреждаю, если ты будешь твердить о моей доброте, да еще таким меланхоличным голосом, я пошлю за доктором. Или мне все-таки сделать это во Вдовьем доме? Говори, где?
— Нигде! — ответила Фанни нарочито жизнерадостно. — Я не хочу уезжать отсюда раньше, чем мы рассчитывали. И давай не будем нудно рассуждать о моем здоровье. А то в следующий раз ты придумаешь, что я выгляжу измученной и лицо у меня в морщинах! Скажи лучше, какие новости в Лондоне?
— Никаких. Но я увидела здесь новое лицо — Джерарда Монксли. На него стоило посмотреть! Одет по последней моде, уголки воротника как шоры у лошади, и совершенно потрясающий жилет!
— Боже милостивый! Интересно, зачем это он сюда заявился? А миссис Монксли тоже здесь?
— Нет, он сказал, что остановился у друзей по соседству с городом. Гектору показалось, что мальчик был не очень рад увидеть меня. Хотя я думаю, что… — Тут Серена запнулась, и глаза ее весело блеснули. — А может быть, Гектор был все-таки прав? Фанни, помнишь, тетка писала мне как-то, что Джерард без памяти влюблен в малышку Эмили? Может быть, глупый мальчишка примчался в Бат, чтобы поволочиться за ней?
— Он был бы для девушки лучшей парой, чем лорд Ротерхэм.
— Он был бы для нее самой худшей парой, моя дорогая! Оставим в стороне, что у него совсем нет состояния. Но мальчишка почти так же глуп, как и она, и ведет себя словно школьник. Невероятно, чтобы Джерард был соперником Айво, даже если он приехал сюда, одержимый любовью. Я заметила, что все романы Эмили были с людьми гораздо старше ее. Своих юных поклонников она находит глупцами. Не хотелось бы, конечно, чтобы этот Монксли завоевал ее, изображая разочарованного любовника на радость местным сплетницам. Интересно, водил ли он меня за нос, когда говорил, что навещает здесь друзей, или прячется где-то здесь, в Бате? Наверное, будет лучше, если я напишу Эмили, чтобы она не поощряла его ухаживаний. Мы ведь завтра едем вместе с ней в замок Фарли.
Серена говорила об этом, не зная, что намеченная поездка совершенно вылетела у девочки из головы — четырехчасовая почта принесла ей ужасное известие: ее мама и лорд Ротерхэм собирались приехать в Бат.
Леди Лейлхэм любезно сообщала дочери дату своего прибытия; лорд Ротерхэм в конце короткого письма, выдававшего его накопившееся нетерпение, гнев и решимость предъявить права на свою строптивую невесту, написал, что собирается выехать в Бат немедленно и ожидает, что Эмили будет готова не только принять его, но и обсудить их отношения.
Маркиз не упомянул о мистере Монксли. Леди Лейлхэм, напротив, написала дочери о кратком визите Джерарда в Черрифилд-Плейс и предупредила ее, что если юноша случайно обнаружит ее местопребывание или уже приехал в Бат, то его следует немедленно выдворить оттуда. Если лорд Ротерхэм узнает, что Джерард, которому маркиз запретил видеться со своей невестой, все-таки ухаживает за Эмили — видимо, считая себя соперником маркиза, — то он будет очень (это слово было подчеркнуто жирной чертой) и вполне справедливо разгневан. Так же, впрочем, как и она — любящая мать Эмили.
Оба эти послания ввергли девушку в смятение. Свой гнев и решимость собирались излить на нее два ужасных человека, один из которых обязательно должен был приехать в конце следующего дня, а второй — и того раньше. Зажатая между ними, она неизбежно будет раздавлена. Эмили уже представляла себе, как мать волочет ее к алтарю и отдает на растерзание тому, кто в ее воспаленном воображении казался ей безжалостным злодеем.
Ей никогда не приходило в голову, что от такой ужасной судьбы ее может спасти бабушка. Частично потому, что миссис Флур, естественно, воздерживалась высказывать свое мнение о единственной дочери. Но частично еще и потому, что Эмили просто не могла поверить, будто ее добродушная и простоватая бабушка может иметь хоть какое-то влияние на грозную леди Лейлхэм. Единственная надежда на спасение, казалось Эмили, заключалась в тщедушном мистере Монксли. И хотя приближающееся испытание пугало ее до смерти, она чувствовала, что, будь Джерард сейчас рядом с ней, у нее появился бы маленький шанс пережить этот ужас. Девушке казалось, что он защитит ее или придумает какой-нибудь способ избежать этого брака. Правда, тот единственный план, который придумал Джерард, совсем не решал проблему, так как его успех зависел от решимости Эмили, а вот ее-то у нее как раз и не было. Но теперь, когда мистер Монксли узнает о нависшей над ней угрозе, он, возможно, придумает другой план.
Ее надежды в какой-то мере оправдались. Осмотрев весь театр и обнаружив с удивлением, что миссис Флур находится со своей внучкой в одной из лож, Джерард в первом же антракте поспешил наверх и на лестнице встретил всю компанию мистера Горинга, спускавшуюся в фойе. Он удостоился сердечного приветствия от старой леди, легкого поклона от мистера Горинга, а от Эмили — такого многозначительного взгляда, что сразу же понял: после их утренней встречи случилось что-то страшное. Мистер Горинг повел миссис Флур к диванам вдоль стены, и Джерард смог легко оттеснить Эмили в другой конец фойе, где та торопливым шепотом рассказала ему о полученных письмах, попросив совета и поддержки.
Юноша не был настроен недооценивать опасность. Наоборот, он даже преувеличивал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110