Известие, что его опекун, словно грозная Немезида, собирался объявиться в Бате, повергло Джерарда в замешательство, и мысли у него в голове завертелись быстрее, чем прежде. Робкое предположение девушки, что он должен явиться на Бофорт-сквер, чтобы в открытую сразиться с лордом Ротерхэмом на ее стороне, Джерард поспешно отверг, громко заявив: «Это бесполезно!»
Эмили заломила руки:
— Тогда маркиз и мама заставят меня сделать все, что они прикажут. Я не могу сказать, что не выйду замуж, Джерард! Ты же не думаешь, что моя мама и леди Серена правы, когда говорят, что это не так уж и страшно — быть замужем за лордом Ротерхэмом?
— Нет, я так не думаю, — решительно ответил молодой человек. — Говорю тебе, Эмили: этот Ротерхэм — деспот! Он полностью подчинит тебя своей воле. Я это знаю! Ты еще не видела ни одного его приступа ярости, моя бедная девочка. Он совершенно неуправляем. Все слуги смертельно боятся его, и небеспричинно. — Он увидел, что лицо Эмили побелело, и усилил свое давление. — Ты не должна встречаться с маркизом. Если ты окажешься под влиянием этого жестокого деспота, все будет потеряно. Эмили, мы должны бежать!
Трудно было ожидать, что девушка тут же оценит преимущества подобного образа действий. По сути дела, она была потрясена этим предложением, однако к тому времени, когда Джерард поведал ей о своих собственных страданиях под пятой Ротерхэма и предсказал ужасы, ожидающие ее саму впереди, когда он объявил, что не может даже представить, каким будет гнев маркиза, если он обнаружит — а он обязательно обнаружит! — что происходит в Бате, Эмили была готова согласиться на что угодно, лишь бы спастись от участи Андромеды. Люди начали покидать фойе. И пока миссис Флур не подошла к ним, Джерард успел предупредить девушку, чтобы она ничего не говорила бабушке и в десять часов утра ждала его на Квин-сквер.
— Предоставь все мне! — приказал он. — Под моей защитой тебе ничто не грозит.
Эти несколько патетические слова музыкой прозвучали в ее ушах. Зависимая по натуре, Эмили была только рада переложить свои заботы на чужие плечи. Теперь, когда Джерард перестал ей советовать мужественно сразиться с обоими тиранами, мисс Лейлхэм начала подумывать о том, что он, наверное, станет ей неплохим мужем. По крайней мере, он был добр, деликатен и очень любил ее. И хотя мистер Монксли не был ее идеалом, они вполне могли бы жить вместе очень счастливо.
Страх больше не мучил девушку, и она даже с интересом досмотрела пьесу. Однако былая жизнерадостность к ней так и не вернулась, а в поведении чувствовались вялость и апатия. Поэтому, как только мистер Горинг отвез их домой, миссис Флур обратилась к внучке:
— А теперь, Эмили, расскажи-ка своей бабушке, в чем дело, и не мели чепуху! Если ты выглядишь как мокрая мышь только потому, что завтра приезжает твоя мать, то ты просто дурочка. Давай рассказывай!
— Я… я боюсь, что мама захочет забрать меня от тебя, бабушка, — пискнула Эмили.
— Ах ты, золотое мое сердечко! — воскликнула старая леди, чмокнув внучку в щеку. — Так ты не хочешь бросать свою бабушку? Не скрою, мне нравится, когда ты так говоришь, моя радость. Но неудивительно, что твоя мама грызет удила. Уверена, у нее в голове только твои свадебные наряды, — ты и глазом моргнуть не успеешь, как выйдешь замуж. Боже, как же мне не терпится поскорее прочитать о тебе в газетах, когда ты станешь маркизой! Думай о том, что тебя ждет впереди, моя радость, а не о своей старой бабушке.
После этой бодрой речи, хоть и произнесенной с лучшими намерениями, девушке расхотелось исповедоваться. Миссис Флур, так же, как и мама, хотела одного: чтобы Эмили стала маркизой! Она поцеловала бабушку и пошла наверх в спальню, думая о завтрашнем побеге и о том, куда Джерард хотел бы увезти ее; при этом она молила Бога, чтобы прибытие в Бат ее жениха не помешало осуществлению их плана.
— Постучи-ка в дверь, Фоббинг! — приказала Серена, протягивая руку к его поводьям.
Он отдал хозяйке поводья, но не успел дойти до двери, как она распахнулась, и из дома вышел мистер Горинг. Он подошел к лошадям и, посмотрев серьезно на прекрасное женское лицо, склонившееся к нему, произнес:
— Леди Серена, миссис Флур спрашивает у вас: не будете ли вы так любезны войти на минутку в дом?
Она удивленно приподняла брови:
— Ну разумеется. Что-нибудь неладно?
— Боюсь, что очень даже неладно! — мрачно ответил мистер Горинг. Он протянул ей руку. — Позвольте вам помочь…
— Нет, благодарю. — Одно привычно ловкое движение, и пышная юбка Серены соскользнула с передней луки седла.
В следующее мгновение она уже крепко стояла на земле и отдавала поводья Фоббингу. Приподняв юбку для верховой езды, она перекинула ее подол через руку и вместе с мистером Горингом вошла в дом.
— Эмили заболела? — спросила Серена.
— Нет, не заболела. Но вам лучше все узнать у миссис Флур. Я сам прибыл сюда всего несколько минут назад и… Я проведу вас к миссис Флур. Но должен предупредить, леди Серена, что вы увидите ее весьма опечаленной.
— Боже мой, да что же такое могло случиться?! — воскликнула она, взбегая по лестнице вверх с хлыстом в руках.
Мистер Горинг шел за Сереной по пятам и на первом повороте лестницы обогнал ее, чтобы открыть дверь в гостиную. Серена вошла в комнату своим привычным размашистым шагом, однако сразу же замерла, пораженная тем, что предстало ее взору — грузная миссис Флур, все еще одетая в домашнее платье, лежала в кресле с высокой спинкой. Экономка держала у ее носа жженые перья, а горничная, стоя перед креслом на коленях, растирала своей хозяйке руки.
— Дорогая мадам! Ради Бога, что произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110