– С какой стати было Рудольфу убивать Роджера?
– Не надо быть такой надменной, моя дорогая. Здесь может быть одна очень веская причина. Все мы знаем, он заявил, что собирался убить Арнольда из-за своего… ну, если говорить откровенно, из-за своего жульничества. Так если Роджер знал об этом и собирался возбудить против него дело…
– Ну здесь ты совершенно промахнулась, – прервала ее Антония. – Роджер знал и сказал Рудольфу, что ничего не будет с этим делать. И если ты мне не веришь, то я написала Роджеру письмо, где благодарю его за это. Не можешь ли ты заподозрить кого-нибудь еще?
Вайолет выдавила из себя смешок:
– Нет, в этом доме, что я ни скажу, все не одобряют! Я хорошо это знаю. До свидания, мистер Каррингтон. Не надо, не провожайте меня, пожалуйста. Я знаю дорогу.
– Ну, конечно, она должна была сказать: «Я знаю дорогу», – мрачно прокомментировала Антония, когда Джайлз, не обращая внимания на ее просьбу, проводил Вайолет до входной двери. – Сначала я собирала ее клише, но потом мне это страшно надоело. Что за кровавая история, Лесли!
– Я знаю, – сказала Лесли. – Только не волнуйся, старушка. Я абсолютно уверена, что Кеннет этого не сделал, а они практически никогда не приговаривают невиновных. Если есть хоть какое-то сомнение…
– Они приговаривают к каторжным работам, – сказала Антония тусклым голосом. – Не надо мне говорить. Он бы предпочел, чтобы его повесили.
Лесли погладила се по плечу и произнесла, сдерживая волнение:
– Они не сделают этого. Я… Я уверена, они не сделают этого. – Затем, когда Джайлз вернулся в комнату, она сказала: – Если эта тошнотворная особа ушла, я тоже отчалю. Мистер Каррингтон, вы ведь присмотрите за Тони, не правда ли? И постарайтесь подбодрить ее. До свидания, Тони, милая. Утром первым долгом зайду к тебе. До свидания, мистер Каррингтон.
Дверь плотно закрылась за ней. Антония осталась наедине со своим кузеном.
– Не бойся, не буду плакать, – потерянно сказала она.
– Совершенно незачем плакать, цыпленок, – сказал он, садясь рядом.
Она повернула к нему бледное лицо.
– Джайлз, я ужасно боюсь, что он мог все-таки это сделать.
– В самом деле, Тони? Не хочешь ли ты заключить пари? – спросил он, улыбаясь.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Ты не думаешь, что он мог?
– Я почти уверен, что он этого не сделал, – ответил Джайлз Каррингтон.
ГЛАВА XXII
Но эти слова не возымели желаемого действия. Посмотрев на Джайлза отсутствующим взглядом, Антония попыталась улыбнуться, это ей не удалось, и она почувствовала подступающий к горлу комок. Джайлз увидел, как лицо ее начало дергаться, и быстро обнял ее.
– Не плачь, Тони, милая! – нежно сказал он. – Все будет хорошо.
Антония спрятала лицо у него на плече и дала волю переполнившим ее чувствам. Однако она не относилась к особам, склонным впадать в истерику; скоро она перестала плакать, немного пошмыгав носом, села и стыдливо сказала:
– Извини, теперь все в порядке. Спасибо, ты был так мил ко мне.
Джайлз вынул из кармана носовой платок и убедил Антонию повернуться к нему лицом. Он с любовью посмотрел на нее и сказал:
– Я не буду целовать мокрое лицо. Не шевелись, моя овечка.
Антония позволила вытереть слезы с лица, но, покраснев, пробормотала:
– Перестань молоть чепуху, Джайлз!
– Я не мелю чепухи, – ответил он, снова обнял ее, на этот раз совсем не успокаивающе, и поцеловал крепким, долгим поцелуем.
Антония, неспособная выразить протест, сделала слабую попытку оттолкнуть его, но, видя невозможность этого, схватилась обеими руками за его пиджак и прижалась к нему. Обретя вновь способность говорить, она невразумительно забормотала:
– О Джайлз! Я не могу! Я имею в виду, ты на самом деле… Я имею в виду, что мы с тобой не можем… Я имею в виду…
– По-моему, ты сама не знаешь, что ты имеешь в виду, – сказал Джайлз, с улыбкой глядя ей в глаза. – К счастью, я знаю, что я имею в виду. – Он взял ее левую руку, снял кольцо с третьего пальца и, положив его ей на ладонь, сжал ее руку в кулак. – Ты сегодня же отошлешь его назад Мезурьеру, Тони. Тебе ясно?
– Я все равно собиралась это сделать, – сказала Антония. – Но… но если ты в самом деле имеешь в виду, что хочешь жениться на мне, то не понимаю, как ты можешь этого хотеть.
– Я в самом деле это и имею в виду, – сказал Джайлз. – Как только покончу с делом Кеннета.
– Но я не думаю, что дяде Чарльзу это понравится, – возразила Антония.
– Ты увидишь, он прекрасно это перенесет, – ответил Джайлз. – Тони, ты выйдешь за меня замуж?
Она озабоченно посмотрела на него.
– Ты совершенно уверен, Джайлз? – Он кивнул головой. – Потому что ты же знаешь, какой свиньей я могу быть, и это будет так ужасно, если… если ты мне делаешь предложение в минуту слабости, а я… а я приму его, а ты потом будешь сожалеть об этом.
– Раскрою тебе одну тайну, – сказал он. – Я люблю тебя.
Антония вдруг прижала его руку к своей щеке.
– Ох, милый Джайлз, я только сейчас поняла, что была влюблена в тебя уже многие-многие годы! – выпалила она.
Как раз в этот не совсем подходящий момент в мастерскую поспешно ворвался Рудольф Мезурьер.
– Я пришел сразу же, как только смог! – начал он, но остановился и с возмущением воскликнул: – Ну действительно!.. Я должен сказать!..
Антония, ни капли не смущаясь, подошла к вопросу, как всегда, без обиняков. Она встала и протянула ему кольцо.
– Как раз тебя-то я и хотела видеть, – сказала она наивно. – Джайлз говорит, что я должна тебе это вернуть. Мне ужасно жаль, Рудольф, но… но Джайлз хочет жениться на мне. Он прекрасно меня знает, и мы с ним ладим, и… и, я думаю, так будет лучше, если ты не принимаешь это слишком близко к сердцу…
Лицо Мезурьера выражало скорее изумление, чем огорчение, но он с драматической нотой в голосе произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75