В отличие от инспектора, суперинтендант Ханнасайд был настолько чужд подозрительности, а вопросы он задавал в такой понятной и спокойной форме, что Антония почувствовала себя раскованно. Когда ее спросили, в каких отношениях она была с Арнольдом Верикером, она выпалила:
– В очень плохих. Я знаю, нет смысла это скрывать, это всем известно. Мы оба были в плохих отношениях.
– Оба?
– Мой брат Кеннет и я. Мы с ним живем вместе. Он художник.
– Понятно. Были ли у вас конкретные причины для плохих отношений с вашим сводным братом или просто неприязнь?
Она сморщила нос.
– Ну не то чтобы какая-то одна конкретная причина, или две, или там три. Он был нашим опекуном – по крайней мере, у Кеннета теперь перестал, потому что Кеннету исполнилось двадцать пять лет. А я жила с ним до прошлого года, но в прошлом году я решила, что больше этого не вынесу, сбежала и стала жить с Кеннетом.
– А ваш бра… сводный брат возражал?
– О нет, отнюдь, потому что у нас как раз получился грандиозный скандал из-за мерзкого торгаша, в объятия которого он пытался меня толкнуть, и Арнольд был рад от меня избавиться.
– И эта ссора продолжалась?
– Отчасти. Впрочем, нет, по правде сказать, нет. Просто мы старались держаться подальше друг от друга, насколько это возможно. Я не хочу сказать, что мы не ссорились, если случалось встречаться, но не из-за этого торгаша или из-за того, что я покинула его дом на Итон-плейс, а так – по старой памяти.
Огонек в глазах Ханнасайда разгорелся.
– Скажите, мисс Верикер, вы ехали в Эшли-Грин с намерением продолжать старую ссору или затеять новую?
– Затеять новую. О, как нечестно! Вы заставили меня сказать так, но я думала совсем про другое. Не записывайте, я не хочу это подписывать.
– Это не будет записано, – заверил ее суперинтендант. – Но вы в самом деле приехали потому, что сердились на него, ведь правда?
– Разве я сказала это инспектору? – спросила Антония. Инспектор кивнул. – Хорошо, тогда – да.
– Почему вы сердились, мисс Верикер?
– Потому что он имел наглость сказать, что я не выйду замуж за человека, с которым я была помолвлена.
– Кто этот человек? – спросил суперинтендант.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Джайлз Каррингтон вмешался:
– Твоя помолвка – секрет, Тони?
– Нет, но…
– Тогда не глупи.
Она вспыхнула и опустила глаза:
– Его имя Мезурьер. Он работает в фирме моего сводного брата.
– И ваш сводный брат возражал против помолвки?
– Да, потому что он был ужасный сноб.
– И он написал вам письмо, запрещающее эту помолвку?
– Да… То есть… Да. Суперинтендант помолчал.
– Вы не слишком в этом уверены, мисс Верикер, – сказал он наконец.
– Уверена. Он написал.
– И я полагаю, вы уничтожили письмо, ведь правда? – сказал Ханнасайд спокойно.
Она быстро взглянула на него. И рассмеялась:
– Очень умно. Как вы догадались?
– Зачем вы это сделали, мисс Верикер?
– Ну, в основном потому, что от такого письма каждому захочется совершить убийство, и я подумала, что так безопаснее, – сострила Антония.
Какое-то мгновение Ханнасайд задумчиво глядел на нее, а затем встал:
– Я полагаю, вы его напрасно уничтожили. Но сейчас мы не будем это обсуждать.
– Вы собираетесь арестовать меня? – спросила Антония.
Он улыбнулся:
– Не сразу. Мистер Каррингтон, не уделите ли вы мне несколько минут?
– Я могу пойти домой? – с надеждой в голосе спросила Антония.
– Конечно, но сперва я хочу, чтобы вы подписали ваши показания. Они будут готовы у констебля через пару минут.
– Где твоя машина, Тони, – спросил Джайлз. – В гараже коттеджа? Подожди меня здесь, я подвезу тебя и покормлю обедом.
– Вот спасибо! А я как раз обнаружила, что у меня в кармане всего два шиллинга и пять с половиной пенсов, а мне нужно заправить машину.
– Как это на тебя похоже, Тони! – сказал Джайлз, выходя из комнаты следом за Ханнасайдом.
ГЛАВА IV
Начальник полиции отправился обедать, и его контора опустела. Закрыв дверь, Ханнасайд сказал:
– Мне нужно будет изучить бумаги убитого, мистер Каррингтон. Можем мы с вами завтра утром встретиться в его доме?
– Конечно.
– А его завещание?..
– Оно хранится у меня.
– Придется попросить вас показать его мне. Лицо Джайлза осветилось улыбкой:
– Протестовать – означало бы понапрасну потратить силы и ваше время, не правда ли?
– Спасибо, – сказал Ханнасайд, и его губы тоже тронула улыбка. – Ну конечно. – Он вытащил записную книжку и открыл ее. – Я понял так, что убитый был председателем и исполнительным директором рудника «Шан Хиллз»? Так ли это?
– Совершенно верно.
– Холостяк?
Джайлз сел на край стола.
– Да.
– Не можете ли вы назвать его ближайших родственников?
– Сводный брат и сводная сестра – это все. – Джайлз вынул сигарету и постучал ею по портсигару. – Арнольд Верикер был старшим сыном Джеффри Верикера от первой жены, сестры моего отца, Мод. В декабре прошлого года ему исполнилось сорок лет. Был в этом браке еще один сын, Роджер, тому исполнилось бы тридцать восемь, будь он жив, но, слава Богу, он умер. По правде сказать, он не украшал семейство. Мы испытали своего рода облегчение, когда он преставился. Давненько это было, он поехал в Южную Америку и там, кажется, ввязался в какую-то революцию. Как бы то ни было, он умер лет семь тому назад. Кеннет Верикер и его сестра Антония – дети от второго брака. Их мать скончалась вскоре после рождения Антонии. Мой дядя умер месяцем или двумя раньше Роджера, и Кеннет и Антония остались на попечении Арнольда.
– Спасибо, мистер Каррингтон… Я полагал, что вы сможете мне помочь. Скажите, пожалуйста, а что за человек был Арнольд Верикер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75