Ц Слушай, парень. Мы с тобой разговариваем по-хорошему, но можем и иначе п
оговорить, понял! Учти это. Ну, живо, марш к кровати и показывай, как ты изнас
иловал и убил девушку!
Ц Я ее не насиловал, Ц сказал Биггер, с трудом шевеля непослушными губа
ми.
Ц Ну, ну, ладно. Тебе уж теперь нечего терять. Показывай, и все тут.
Ц Я не хочу. Ц Ты должен! Ц Я не должен.
Ц Ну так мы тебя заставим!
Ц Вы меня можете заставить только умереть, больше ничего!
И в ту минуту, когда он это произнес, ему захотелось, чтоб они застрелили е
го, чтоб он мог освободиться от них навсегда. Подошел еще один человек с зо
лотой бляхой на груди.
Ц Брось ты его. У нас есть все, что нам нужно.
Ц Думаешь, не стоит?
Ц Ну конечно. На кой черт тебе это?
Ц Ладно. Ребята, ведите его обратно в машину.
Ему опять защелкнули наручники на запястьях и повели его вниз. Еще до тог
о, как парадная дверь растворилась, он услышал приглушенный гул голосов.
Сквозь дверное стекло видно было, что во всю ширину улицы толпятся белые,
под солнцем, на холодном ветру. Его вывели на крыльцо, и гул усилился; когд
а толпа увидела его, гул перешел в оглушительный рев и продолжал нараста
ть с каждой минутой. Полисмены окружили его со всех сторон и поволокли на
мостовую, к машине.
Ц Черная обезьяна!
Ц Пристрелить эту сволочь!
Горячий плевок шлепнулся ему в лицо. Кто-то хотел на него броситься, но по
лисмены оттащили. Вдруг что-то блеснуло перед ним в высоте; он поднял голо
ву. На крыше дома напротив пылал деревянный крест. Он сразу понял, что это
как-то связано с ним. Но зачем они жгут крест? Он смотрел, и ему вспомнилось
потное лицо черного проповедника, приходившего к нему утром в камеру, и е
го торжественные и проникновенные слова об Иисусе, о кресте, который ест
ь у каждого из нас, и о том, как Иисус нес свой крест, прокладывая путь, показ
ывая пример смерти, любви и вечной жизни. Но такой вот горящий крест на кры
ше он видел в первый раз. Может быть, белые люди тоже хотят, чтоб он возлюби
л Иисуса? Ветер раздувал пламя, и слышно было, как оно гудит. Нет! Это нехоро
шо; нельзя жечь крест. Он стоял у машины, ожидая, когда его втолкнут туда, и,
не двигаясь, удивленно расширив глаза, силился что-то вспомнить.
Ц А, увидел!
Ц Смотрит, смотрит!
Лица и глаза вокруг него были совсем не такие, как у черного проповедника,
когда тот говорил об Иисусе и любви его, о его смерти на кресте. Крест, о кот
ором рассказывал проповедник, был кровавый, а не огненный; утешительный,
а не грозный. Он внушал благоговение, изумление, а не ужас. Думая о нем, хоте
лось встать на колени и плакать, а этот крест вызывал желание клясть и уби
вать. Биггер вспомнил о крестике, который проповедник надел ему на шею; он
почувствовал его на груди, маленький образ того же креста, который горел
на крыше, и ледяной ветер с яростным, свистом разметывал язычки огня по хо
лодному синему небу.
Ц Сжечь его!
Ц Убить его!
Он вдруг понял: то был не крест Иисуса, то был крест ку-клукс-клана. Крест, в
исевший у него на шее, говорил о спасении, а они жгли на крыше другой, чтобы
он узнал, как они ненавидят его.
Нет! Он не хочет! Значит, проповедник обманул его. Он почувствовал, что пре
дан. Ему захотелось сорвать с шеи крест и бросить. Его втащили в машину, и о
н сел между двумя полисменами, по-прежнему глядя с испугом на горящий кре
ст. Завыли сирены, и машины плавно понеслись по запруженным народом улиц
ам; крест на груди причинял Биггеру боль, точно нож, направленный в сердце
. У него сводило пальцы от желания сбросить его; ему казалось, что это дурн
ой, колдовской талисман, который теперь наверняка накличет на него смерт
ь. Машины, все так же одна за другой, проехали по Стэйт-стрит, потом поверну
ли к западу, на Двадцать шестую. Прохожие на тротуарах останавливались и
смотрели им вслед. Минут через десять шофер затормозил у высокого белого
здания; Биггера повели по лестницам, по длинным коридорам и наконец втол
кнули в камеру. С него сняли наручники, дверь захлопнулась со звоном. Поли
смены не уходили и с любопытством разглядывали его.
Задыхаясь, не помня себя, он рванул рубашку на груди. Он схватился за крест
и сдернул его с шеи. Он швырнул его в угол, выкрикнув вдогонку проклятие, п
охожее на стон:
Ц Не надо мне!
Полисмены ахнули и недоуменно уставились на него: Ц Ты что делаешь, разв
е можно? Это же твой крест! Ц Я и без креста могу умереть!
Ц Тебе теперь, кроме бога, надеяться не на кого. Подумай о своей душе!
Ц Нет у меня души!
Один из полисменов подобрал крест с пола и протянул ему: Ц Возьми надень
. Это ведь крест божий! Ц Не надо мне его!
Ц Брось, не уговаривай! Ц сказал другой полисмен. Они бросили крест на п
ороге и ушли. Он поднял его и снова отшвырнул. Он устало прислонился к реше
тке, обессиленный. Чего они хотят от него? Он услышал шаги и поднял голову.
По коридору шел белый человек, а за ним негр. Он выпрямился и замер. Это был
старик проповедник, тот самый, что приходил к нему утром. Белый человек ст
ал возиться с замком, отпирая камеру.
Ц Уходите! Ц закричал Биггер.
Ц Сын мой, Ц попробовал увещевать его проповедник.
Ц Уходите!
Ц Что с тобой, сын мой?
Ц Забирайте своего Иисуса и проваливайте!
Ц Опомнись, сын мой. Ты сам не знаешь, что говоришь. Дай мне помолиться за т
ебя!
Ц За себя молитесь!
Белый сторож схватил проповедника за рукав и сказал, указывая на крест н
а полу:
Ц Смотрите, преподобный, он бросил свой крест.
Проповедник посмотрел и сказал:
Ц Не плюй в лицо господу, сын мой!
Ц Я сейчас вам плюну в лицо, если вы не отстанете, Ц сказал Биггер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143