Кто же ра
зжег эту скрытую ненависть? Чьим интересам служит эта неразумная и слепа
я толпа?
Об этом знает прокурор штата, потому что он заверил чикагских банкиров, ч
то, если он будет переизбран, прекратятся демонстрации безработных, треб
ующих пособий! Об этом знает губернатор штата, потому что он пообещал Асс
оциации промышленников, что пошлет войска на расправу с бастующими рабо
чими! Об этом знает мэр города, потому что он заявил представителям комме
рческих кругов, что бюджет подвергнется сокращению и никакие новые нало
ги не будут введены ради удовлетворения нужд городской бедноты!
Есть чувство вины в той ярости, с которой здесь требуют, чтобы этого челов
ека поскорее лишили жизни! Есть чувство страха в той злобе и нетерпении, к
оторое сказывается в поведении толпы, осаждающей здание суда. Все они: и т
олпа и ее хозяева; и марионетки и те, кто дергает за ниточки; и вожаки и их кл
евреты, Ц все они знают и понимают, что их существование зиждется на исто
рическом преступлении против множества людей, Ц людей, чьей кровью куп
лены их удобства и их досуг! Они так же сознают свою вину, как этот мальчик,
который сегодня сидит на скамье подсудимых. Страх, ненависть и чувство в
ины Ц вот три лейтмотива разыгравшейся драмы!
Ваша честь, и ради моего клиента, и ради себя самого я желал бы иметь возмо
жность аргументировать доводами более достойными. Я желал бы говорить о
любви, честолюбии, ревности, жажде необычайного или какой-нибудь еще бол
ее романтической подкладке этого двойного убийства. Если бы я мог не кри
вя душой наделить главное действующее лицо этой драмы благородными и во
звышенными мотивами, моя задача была бы гораздо легче, и я не сомневался б
ы в успехе. Преимущество было бы на моей стороне, потому что я обращался бы
к людям, объединенным общими идеалами, с призывом отнестись чутко и учас
тливо к одному из своих собратьев, который заблуждался и потерпел пораже
ние. Но у меня нет выбора. Жизнь скроила это по такому образцу, не я.
Мы должны говорить здесь о жизни в ее сыром, первобытном виде, о чувствах,
стремлениях и взглядах, которые еще не испытали влияния науки и цивилиза
ции. Мы должны говорить здесь о первоначальном зле, которое было понятны
м и неизбежным тогда, когда мы его совершили; но мы должны говорить также и
о смутном, но упорном чувстве вины, идущем от этого зла, вины, которую из ст
раха и себялюбия мы не решаемся искупить. И мы должны говорить о жгучих по
рывах ненависти, рожденной этим первоначальным злом в других, и о жесток
их, чудовищных преступлениях, вызванных этой ненавистью, Ц ненавистью,
которая залегла глубоко в сердцах и окрасила самые сокровенные человеч
еские чувства.
Мы должны говорить здесь об уродстве, исковеркавшем жизнь миллионов люд
ей, таком грандиозном, что перед ним отступает воображение; таком зловещ
ем, что мы избегаем смотреть на него или думать о нем; таком древнем, что мы
склонны видеть в нем явление природы и с нечистой совестью и лживым пыло
м отстаивать его правомерность.
Мы должны говорить здесь Ц имея в виду обе стороны: белых и черных, рабоч
их и предпринимателей Ц о людях, у которых представление о добре и зле на
столько гипертрофировано, что искажаются все нормальные пропорции и ра
змеры. Когда это происходит, человеку начинает казаться, что перед ним не
такие же люди, как он сам, но горы, реки, моря: силы природы, перед величием к
оторых мысли и чувства достигают предельного напряжения. В буднях город
ской жизни для такого напряжения нет оснований Ц оно существует, вплета
ясь в эту жизнь и в то же время мешая ей.
Позвольте мне, ваша честь, прежде чем я перейду к изложению обстоятельст
в, позволяющих мне рассчитывать на ваше милосердие, самым решительным об
разом подчеркнуть, что я не считаю этого мальчика жертвой несправедливо
сти и не прошу суд отнестись к нему с сочувствием. Не в этом моя цель. Я стою
здесь сегодня не для того, чтобы рассказывать вам только о страданиях, хо
тя случаи линчевания и избиения негров до сих пор нередки в нашей стране.
Если мои слова дошли до вас только в этом смысле, значит, вы так же, как и он,
увязли в трясине слепых ощущении и жестокая игра потянется дальше, точно
кровавая река, текущая в кровавое море. Итак, условимся раз навсегда: ника
кой несчастной жертвы несправедливости здесь нет. Само понятие несправ
едливости предполагает равенство прав, и этот мальчик не просит вас о во
сстановлении справедливости. Если же вы думаете иначе, значит, вы сами ос
леплены чувством, таким же пагубным, как то, которое вы осуждаете в нем, с т
ой разницей, что в вас оно менее оправданно. Чувство вины, которое вызвало
здесь весь этот взрыв стихийного страха и стихийного озлобления, есть об
оротная сторона его ненависти.
Я вас прошу о другом. Я хочу, чтобы вы увидели жизнь, которой живет кто-то в
нашей среде, жизнь, искалеченную и жалкую, но имеющую свои законы и притяз
ания, жизнь, которую ведут люди, выросшие на почве, подготовленной единою,
но слепою волей стомиллионной нации. Я прошу вас присмотреться к этой жи
зни, потому что она хоть и проявляется в формах, отличных от наших, но взош
ла на земле, которую мы сами возделали и обработали. Я прошу вас присмотре
ться к ее законам и условиям, понять их, попытаться их изменить. Если мы не
пожелаем этого сделать, по нужно ужасаться или недоумевать, когда такая
придушенная жизнь находит себе выход в страхе, ненависти и преступлении.

Это жизнь для нас новая и чуждая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143