Ц Какую такую вещь?
Ц Да ничего, Биггер, миленький, не спрашивай.
С чего ей вдруг вздумалось задавать ему все эти вопросы? Он подумал Ц мож
ет быть, она заметила что-нибудь. Потом он подумал Ц не значит ли это, что о
н опять поддается страху, раз из мыслей у него не выходит Мэри и то, как он е
е задушил и сжег? Но ему хотелось знать, почему она спросила, где живут его
хозяева.
Ц Ну же, Бесси. Говори, что ты подумала.
Ц Ей-богу, ничего, Биггер. Просто я там работала, в этом районе, недалеко о
т дома, где жили Лебы.
Ц Лебы?
Ц Ну да. Родители одного из тех парней, что убили мальчика Фрэнкса. Помни
шь?
Ц Ничего не помню.
Ц Ну как же, сколько еще разговоров тогда было о Лебе и Леопольде.
Ц А-а!
Ц Они убили мальчика, а потом хотели выманить у его родителей деньги…
«…посылали им письма». Биггер не слушал. Мир живых звуков вдруг провалил
ся куда-то, а перед глазами у него развернулась обширная картина, заключа
вшая в себе так много, что он даже не мог охватить ее всю сразу. Он лежал и см
отрел перед собой не мигая, сердце у него стучало, рот приоткрылся, дыхани
е стало таким тихим, что казалось, он вовсе не дышал. «Ну, вспоминаешь, ой, ты
совсем не слушаешь». Он ничего не говорил. «Как же это так ты не слушаешь, к
огда я с тобой говорю?» Почему бы ему, почему бы ему тоже не послать Долтон
ам письмо с требованием денег? «Биггер!» Он сел на постели, смотря перед со
бой в темноту. «Что с тобой, миленький?» Можно потребовать десять тысяч ил
и даже двадцать. «Биггер, я спрашиваю, что с тобой такое?» Он не отвечал; нап
рягая все свои силы, он мучительно старался вспомнить. Ага, вот! Леб и Леоп
ольд писали, чтоб отец убитого мальчика сел в поезд и в условленном месте
на ходу выбросил деньги из окна вагона. Он соскочил на пол и остановился у
кровати. «Биггер!» Пусть они, ну да, пусть они положат деньги в коробку из-п
од ботинок и бросят ее из автомобиля где-нибудь на Южной стороне. Он оглян
улся в темноте, почувствовал руку Бесси на своем локте. Он пришел в себя и
глубоко вздохнул.
Ц Что с тобой, миленький? Ц спросила она.
Ц А?
Ц О чем ты думаешь?
Ц Ни о чем.
Ц Нет, скажи. Ты чем-то расстроен.
Ц Ничего подобного.
Ц Вот видишь, я тебе рассказала, о чем я думала, а ты мне не хочешь рассказа
ть. Это нечестно.
Ц Просто я никак не мог вспомнить одну вещь. Вот и все.
Ц Неправду ты говоришь, Ц сказала она.
Он снова сел на кровать; в висках у него стучало от волнения. Выйдет или не
выйдет? Именно этого ему не хватало, это явилось бы завершением того, что о
н сделал. Но это было совсем не просто, и нужно было не торопясь, хорошеньк
о обдумать все заранее.
Ц Миленький, скажи мне, где ты взял эти деньги?
Ц Какие деньги? Ц спросил он с притворным удивлением.
Ц Ох, Биггер, брось дурака валять. Ты чем-то расстроен. Что-то у тебя есть н
а душе. Я ведь вижу.
Ц Что же мне, выдумать, что ли, для твоего удовольствия?
Ц Ладно, ладно, не хочешь Ц не надо.
Ц Ох, Бесси…
Ц Мог не приходить сегодня.
Ц Я и то жалею.
Ц Можешь больше вообще не приходить.
Ц Значит, ты меня не любишь?
Ц Я тебя люблю так же, как ты меня.
Ц А это много или мало?
Ц Ты сам знаешь.
Ц Ну ладно, не будем ссориться, Ц сказал он.
Он почувствовал, что кровать слегка прогнулась, и услышал шуршание натяг
иваемого одеяла. Он повернул голову и взглянул ей в глаза, смутно белевши
е в темноте. А что, если… да, что, если использовать ее? Он лег и вытянулся на
кровати рядом с ней; она не шевелилась. Он положил руку на ее плечо и слегк
а прижал его, так, чтоб она поняла, что он думает о ней. Держа руку у нее на пл
ече, он старался как можно полнее охватить мыслью всю ее жизнь, взвесить и
понять эту жизнь, сопоставляя ее со своей. Можно ли довериться ей? Что можн
о ей рассказать и чего нельзя? Захочет ли она действовать с ним заодно, всл
епую, веря ему на слово?
Ц Вставай. Оденемся и пойдем чего-нибудь выпить, Ц сказала она.
Ц Давай.
Ц Ты сегодня какой-то не такой, как всегда.
Ц Я думаю кой о чем.
Ц А сказать не можешь?
Ц Не знаю.
Ц Ты мне не доверяешь?
Ц Нет, почему?
Ц Отчего ж не хочешь сказать?
Он не ответил. Последнюю фразу она сказала хороши знакомым ему шепотком,
так она говорила всегда, когда ей чего-нибудь очень хотелось. И от этого е
му вдруг сразу открылась вся ее жизнь, все то, о чем он думал, когда положил
ей руку на плечо. Та ясность видения, которую он испытал утром во время зав
трака дома, глядя на Веру, Бэдди и мать, вновь вернулась к нему; только на эт
от раз он смотрел на Бесси и думал о том, как она слепа. Он видел узкую орбит
у ее жизни: от этой комнаты и до кухни очередной белой хозяйки Ц за эти пр
еделы она не выходила. Она работала с утра до ночи, делая тяжелую, нудную р
аботу семь дней в неделю, только в воскресенье получая свободный вечер; и,
когда приходил этот вечер, ей хотелось развлечений, шумных и крепких, что
бы поскорей отыграться за всю свою жалкую жизнь. Этой жадностью к ощущен
иям она больше всего и нравилась ему. Чаще всего она так уставала, что не м
огла даже гулять; ей хотелось только одного Ц напиться. Ей нужен был алко
голь, а ему нужна была она. И он давал ей алкоголь, а она отдавала ему себя. Н
е раз жаловалась, что белые хозяева изводят ее работой; снова и снова повт
оряла она, что в их доме она живет только их жизнью, а не своей. Вот потому-т
о она и пьет, объясняла она. Он знал, за что она его любит: он давал ей деньги
на выпивку. Он знал, что, если он не будет давать, будет давать другой; она уж
позаботится об этом. Она тоже была слепая, Бесси. Что же ей сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143