но он бы
л слишком взволнован и напуган и сам расставил себе ловушку. Теперь надо
уходить, нельзя, чтобы его схватили… Все это молнией сверкало у него в гол
ове, но он не двигался с места, ослабевший и беспомощный.
Ц Это кости…
Ц Ну и подумаешь! Ц сказал один из репортеров. Ц Тут же всякий мусор сжи
гают…
Ц Нет, погодите, дайте взглянуть!
Ц Идите сюда, Турмэн. Вы ведь были на медицинском.
Тот, которого звали Турмэн, вытянул ногу и носком подбросил продолговаты
й обломок кости: он откатился немного по цементному полу.
Ц Господи! Это же человеческая…
Ц Смотрите, смотрите! Вот еще что-то…
Один нагнулся, подобрал в золе круглый кусочек металла и поднес его к гла
зам.
Ц Серьга…
Стало тихо. Биггер смотрел прямо перед собой, без единой мысли, без единог
о образа в голове. Только старое чувство вернулось, чувство, не покидавше
е его всю жизнь: он черный Ц и он виноват; белые люди увидели что-то, что по
служит уликой против него. Это было старое чувство, опять ставшее упорны
м и неотступным, старое желание схватить что-нибудь и зажать в руке и швыр
нуть кому-нибудь в голову. Он знал. Вот они стоят и смотрят на кости Мэри. От
четливой картины не возникало у него в мозгу, но он понимал, как это все сл
училось. Не все кости сгорели до конца, и, когда он тряс решетку, осколки пр
овалились вниз, в зольник. Белый человек лопатой расчищал проход воздуху
и выгреб их оттуда. И вот теперь они лежат, полузарывшись в мягкую золу, кр
охотные продолговатые кусочки кости. Ему нельзя больше здесь оставатьс
я. Каждую минуту подозрение может пасть на него. Его задержат; его не выпус
тят, даже если не будут вполне уверены, что это сделал он. А Джан в тюрьме и о
бещает представить алиби. Теперь станет известно, что Мэри умерла; ведь в
идели обломки ее белых костей. Начнут искать убийцу. Репортеры, все еще мо
лча, нагнувшись, шарили в серой куче. Биггер увидел мелькнувшее среди зол
ы лезвие топора. Боже правый! Мир рушился вокруг него. Глаза Биггера быстр
о скользнули по согнутым спинам: никто на него не смотрит. Красный отблес
к огня освещал их лица, в трубе мерно гудело. Да, он успеет уйти! На цыпочках
он обошел котел и остановился, прислушиваясь. Репортеры переговаривали
сь испуганным, сдавленным шепотом:
Ц Это она!
Ц Господи!
Ц Но кто же это сделал?
Биггер стал подниматься по лестнице, осторожно, шаг за шагом, рассчитыва
я, что рев пламени, и голоса, и скрежет лопаты заглушат скрип ступеней под
его ногами. На площадке он остановился и перевел дыхание, чувствуя боль в
груди, оттого что легкие так долго удерживали воздух. Он прокрался к свое
й комнате, отворил дверь, вошел и зажег свет. Он подошел к окну, обеими рука
ми уперся в верхнюю раму и поднял ее; холодный воздух, тяжелый от снега, во
рвался в комнату. Снизу донеслись приглушенные восклицания, и он почувст
вовал жар, выжигавший ему внутренности. Он подбежал к двери, запер ее и пот
ом потушил свет. Ощупью он добрался до окна, влез на него, и снова его обдал
о леденящим дыханием вьюги. Поставив ноги на край нижней рамы, подогнув к
олени, дрожа от холода, прохватившего его потное тело, он заглянул вниз, пы
таясь увидеть землю; но не увидел. Тогда очертя голову он прыгнул и почувс
твовал, как все его тело сжалось на ледяном ветру. С закрытыми глазами, со
стиснутыми кулаками, он летел вниз. Он был в воздухе одно мгновенье, потом
, перекувырнувшись, ухнул в снег. Сначала ему показалось, что он упал мягко
, но толчок отдался во всем его теле, дошел до головы, и он лежал оглушенный,
зарывшись в холодный сугроб. Снег набился ему в рот, уши, глаза, талыми стр
уйками стекал по спине. Руки были мокрые и холодные. Потом вдруг все его мы
шцы свела судорога, и в то же мгновение он почувствовал теплую влагу в пах
у. Это была моча. Он не сумел помешать реакции разгоряченного тела на холо
д снега, облепившего его со всех сторон. Он поднял голову, непрестанно мор
гая, и огляделся. Он чихнул. Теперь он снова стал самим собой; он забарахта
лся в снегу, отталкиваясь и отбиваясь от него. Он привстал сначала на одну
ногу, потом на обе и вылез из сугроба. Он пошел, попробовал даже бежать, но у
него не хватило сил. Он шел по бульвару Дрексель, сам не зная, куда он идет, з
ная только одно: что ему нужно выбраться из этого квартала белых. Он избег
ал оживленных улиц, выбирая темные переулки, шел все быстрее и быстрее, вн
имательно всматриваясь вдаль и только изредка оглядываясь на ходу.
Да, надо предупредить Бесси, чтоб она не шла в тот дом. Теперь все кончено. Н
адо спасать себя. Но в этом бегстве было что-то знакомое. Всю жизнь он знал,
что рано или поздно что-нибудь такое случится с ним. И вот оно случилось. У
него всегда было такое чувство, будто он живет за пределами этого белого
мира, и это чувство не обмануло его. Потому все было просто. Он сунул руку з
а пазуху. Да, револьвер на месте. Может быть, придется пустить его в ход. Без
борьбы он не дастся им в руки; все равно его ждет смерть, так лучше он умрет,
расстреляв свои патроны.
Он вышел на Коттедж Гроув-авеню и свернул к югу. Нельзя строить никаких пл
анов, пока он не побывает у Бесси и не возьмет деньги. Он старался изгнать
из сознания мысль о том, что его могут поймать. Он наклонил голову, чтобы с
нег не хлестал в лицо, и, сжав кулаки, брел по обледеневшим тротуарам. Руки
у него сильно озябли, но он не хотел прятать их в карманы, потому что это ли
шило бы его ощущения, что он готов защищаться, если полиция вдруг нападет
на него. Он шел мимо уличных фонарей, прикрытых толстым слоем снега, точно
большие замерзшие луны, сияли они над его головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143