Он услышал шаги на чердак
е. Да, идут. Он ждал, когда откроется дверца люка. Он крепко сжал револьвер в
руке и тут же подумал, что, может быть, он сжимает его слишком крепко и выст
рел грянет раньше, чем он захочет этого. Замерзшие пальцы не чувствовали
силы нажима. Потом, точно метеор, прорезающий темное ночное небо, сверкну
ла у него страшная мысль: а вдруг пальцы окоченели настолько, что он не смо
жет спустить курок? Он поспешно ощупал правую руку левой, но и это ему ниче
го не дало. Он почувствовал только прикосновение омертвевшей от холода к
ожи. Нужно было терпеливо ждать, что будет. Нужно было надеяться. Нужно был
о довериться самому себе; больше ничего.
Дверца начала подниматься; сперва приоткрылась чуть-чуть, потом пошире.
Он следил, раскрыв рот, вглядываясь сквозь слезы, от резкого ветра застла
вшие ему глаза. Дверца стала стоймя, на миг заслонив происходящее за ней, п
отом мягко откинулась на снег. Из узкого четырехугольника люка, четко вы
рисовываясь на фоне желтого света, показалась непокрытая голова Ц заты
лок белого человека. Голова повернулась, и Биггер увидел кусок белой щек
и. Медленно, точно киноактер в кадре крупного плана, полисмен вылез из люк
а и стал спиной к Биггеру, с фонарем в руке. И сразу в Биггере утвердилась м
ысль. Ударить. Ударить! Прямо по голове. Он не знал, выход это или нет, и не за
думывался над этим. Он знал одно: нужно ударить этого человека, прежде чем
он нашарит его кружком желтого света и закричит, призывая других. Казало
сь, за ту долю секунды, что он смотрел на затылок полисмена, прошел целый ч
ас, час, полный колебаний, и боли, и тоски, и страха, полный предельного напр
яжения жизни, сошедшейся на кончике иглы. Он поднял левую руку, взялся за р
евольвер, лежавший в правой, перевернул его пальцами левой, снова перехв
атил в правую, дулом к себе; все Ц одним движением, быстрым и бесшумным, не
переводя дыхания и не спуская с цели немигающих глаз. Ударить! Он высоко п
однял револьвер, держа его за ствол. Да. Ударить! Его губы сложили это слов
о, когда он обрушил удар, и оно прозвучало хрипом, в котором слились прокля
тие, молитва и стон.
Удар короткой дрожью отдался во всей руке, до плеча. Рука повисла в воздух
е на том уровне, где металл револьвера встретил черепную кость, Ц повисл
а замерзшая, неподвижная, словно готовясь снова взлететь и опуститься вн
из. Почти в самую минуту удара полисмен издал какой-то звук, похожий на гл
ухой кашель; фонарь упал в снег, хлестнув воздух тонкой полоской света. По
лисмен повалился лицом в снег, в сторону от Биггера, беззвучно, как челове
к, которого внезапно одолел глубокий сон. Биггер все еще слышал стук мета
лла о черепную кость; он остался у него в ушах, слабый, но отчетливый: так яр
кая точка долго пляшет перед глазами, когда вдруг погаснет свет и все кру
гом погрузится в темноту. Он не сдвинулся с места; правая рука его все еще
была протянута вперед; он опустил ее, глядя на упавшего полисмена, и стук м
еталла о кость замер у него в ушах, точно приглушенный шепот.
Он вдруг заметил, что сирены не слышно; потом она завыла снова, и в этих мин
утах перерыва таилась для него неведомая опасность, как будто он был час
овым, заснувшим на посту в виду неприятеля. Он оглянулся и в головокружит
ельном мелькании лучей увидел, как на крыше слева поднялась дверца люка.
Он припал к трубе и замер в ожидании. Только бы его не заметили оттуда! Пок
азалась голова, белый человек вылез из люка и остановился на снегу.
Он вздрогнул; кто-то пробирался по чердаку под ним. Вот оно! Чей-то голос, с
оттенком тревоги, позвал из люка рядом:
Ц Джерри!
Голос был ясно слышен, несмотря на сирену и звонки пожарных автомобилей.

Ц Джерри!
На этот раз голос прозвучал громче. Это был второй полисмен. Биггер снова
посмотрел налево; человек все еще стоял у люка, водя фонарем по сторонам. Х
оть бы он скорей ушел! Здесь, на этом месте, нельзя было оставаться ни секу
нды. Если второй полисмен вылезет и увидит своего товарища распростерты
м на снегу, он закричит, прежде чем Биггер успеет ударить его. Он еще тесне
е прижался к трубе и, затаив дыхание, следил за человеком на крыше слева. Т
от повернулся, подошел к люку и стал спускаться. Биггер ждал, когда захлоп
нется дверца; вот она захлопнулась. Теперь путь свободен! Он перевел дух.

Ц Дже-е-ерри!
Не выпуская револьвера, Биггер пополз по крыше. Он добрался до невысоког
о кирпичного парапета в том месте, где выступ одной крыши подходил вплот
ную к выступу другой. Он остановился и посмотрел назад. В люке все еще нико
го не было видно. Успеет он перелезть раньше, чем второй полисмен высунет
голову из люка? Надо было рискнуть. Лежа, он ухватился за парапет руками, з
абросил одну ногу, подтянулся и с минуту полежал неподвижно; потом перев
алился на ту сторону. Он упал лицом в снег; грудь его тяжело поднималась. О
н подполз к ближайшей трубе и снова остановился; труба была такая холодн
ая, что ему вдруг пришло в голову: хорошо бы вмерзнуть в обледенелый кирпи
ч Ц и чтобы конец всему. Голос раздался снова, на этот раз громкий и насто
йчивый:
Ц Джерри!
Он выглянул из-за трубы. Люк был все еще пуст. Но когда окрик прозвучал опя
ть, он сразу понял, что второй полисмен уже вылезает на крышу, потому что л
егкая дрожь в его голосе слышалась так ясно, как будто бы он был рядом:
Ц Джерри!
Тут он увидел лицо второго полисмена; оно забелело над чернотой люка, точ
но приклеенный с края кусок картона; и, когда он снова закричал, Биггер пон
ял, что он увидел своего товарища, неподвижно лежавшего на снегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143