И только три синеватых локона – три локона, истинный вызов придворной традиции! – придавали ему довольно грациозный облик. Но когда наступал час ритуальной животной оргии, девушки не искали его благосклонности. С ним мирились, потому что он единственный разбирался в технических проблемах, но никому не нравилась его слишком нежная кожа со складками жира. Однако всегда находилась снисходительная душа, чтобы пожертвовать собой ради общего дела, когда требовалась его компетенция. В конце концов это был лишь короткий неприятный миг: девица ложилась на спину, раздвигала ноги, закрывала глаза и думала о своем. Обычно юному Эммару хватало трех минут, чтобы достичь удовольствия.
Кривая и одновременно торжествующая улыбка тронула толстые губы Эммара. Он извлек из кармана плаща лазерный факел и направил его луч на темную стену. Древнее надгробие имело продолговатую форму, похожую на черный сундук, который Марти вначале принял за чан с жидким азотом. Потом он различил клавиатуру и бортовую панель внутри бокового стеклянного вздутия.
– Самая последняя модель деремата! – заявил Эммар. – Настоящая жемчужина технологии!
Бравые заговорщики не могли прийти в себя целых пять минут. Декрет императора категорически запрещал использование частных дерематов: клеточный перенос отныне стал делом официальных компаний при непременном предварительном применении ментальной инквизиции и клеточной идентификации. Пиратские путешествия наказывались вечной ссылкой на планету-каторгу Орг.
– Наш пропуск на свободу, – продолжил Эммар. – Я ввел изменения, чтобы он был постоянно связан с меняющимися координатами Свободного Города Космоса…
– Ты совсем потерял голову! – сухо прервал его Юриус. – Все дерематы занесены в списки. Робинсы могут ворваться сюда в любую минуту. Из-за тебя, гнусная гора жира, мы теперь в большой опасности!
Хотя оскорбления были приняты и даже поощрялись в движении Машамы, раздутое лицо Эммара посерело. Он ненавидел, когда над его физическим недостатком издевались в присутствии девушек: те пользовались любым предлогом, чтобы ускользнуть от него, и избегали, как ядерную чуму, во время оргий. Но он постарался сохранить хладнокровие. Час реванша пробил, но еще не наступил момент ставить под удар план эмиссара сенешаля неуместным всплеском самолюбия. Вскоре его назначат на пост, достойный его невероятных способностей, а эти мелкие жеманники горько пожалеют о презрении, которое питали к нему.
– Вы считаете меня последним из паритолей! – возразил он, стараясь сохранить веселый тон. – Эта штучка МТК была отбракована из-за дефектов производства. Теоретически она закончила свой путь в печах переплавки. Я сумел завладеть ею и отремонтировал после дезактивации волнового идентификационного датчика. И нет никакой опасности…
Эммар с вызывающим видом оглядел всех компаньонов Машамы. Но постарался не встречаться взглядом с Марти де Кервалором.
– А почему ты подключил деремат к координатам Свободного Города? – спросила Аннит Пассит-Паир. – Что у нас общего с паритолями, занесенными в Индекс?
– Пространство – единственное место, где можно скрыться в случае неприятностей…
– Говорят, что эти сумасшедшие убивают всех, кто материализуется в стенах их города, – настаивала Аннит. – Есть ли смысл отправляться туда, чтобы быть убитым?
Эммар долго смотрел на свою собеседницу. Она всегда отказывала ему, хотя из всех девушек Машамы больше всего влекла к себе. Он хотел извлечь ее из этой кучи дерьма и оставить для личного пользования именно ее, чье тело он покрывал поцелуями во снах вторых ночей. Ее красота волновала его, околдовывала, и он стервенел, когда не его, а чужие руки (в основном аристократические руки Марти де Кервалора) шли на приступ нежных холмиков ее грудей.
– Граждане пространства убивают лишь тех, кто материализуется одетым или вооруженным, – возразил Эммар. – Они не трогают тех, кто является к ним голым, как в день появления на свет. Вначале за ними наблюдают. Потом, после периода проверки, они могут попросить статус свободного гражданина и получить его…
– Кто тебя поставил в известность обо всем этом? – спросил Марти.
Он никак не мог поймать бегающий взгляд Эммара, и эта игра начала ему надоедать.
– Пассажиры ГТК…
– Ну, хватит о Свободном Городе! – проворчал Юриус. – Спасибо, Эммар. На следующей встрече мы обсудим варианты лучшего использования деремата. А пока у нас есть более интересное занятие…
И они занялись более увлекательным делом: разделись догола и принялись танцевать вокруг колонны с привязанными девушками, двумя девственницами, которых собирались принести в жертву. Они издавали пронзительные вопли. Одни потрясали кинжалами, другие – шпагами или саблями. Холодное оружие было символом чистоты войны, рукопашного боя, пролитой и смешанной крови, варварством начальных времен, когтями хищников, духом завоевания. Они ненавидели смертоносные волнометы и скорчеры, анонимное оружие, которое несло смерть на расстоянии и от которого горелая плоть распространяла тлетворный запах.
Взгляды выпученных глаз пленниц испуганными бабочками перелетали с одного обнаженного тела на другое. Вокруг них с воплями в бесноватом танце кружились демоны. Богатейший Ромул поддерживал контакты с поставщиками людей, а Ифит, возведенная в ранг медицинского эксперта, проверяла девственность поставляемых им девушек. Они с блеском исполняли свои обязанности: ужасающие демоны Вардаха, воинственные духи из древних сиракузских легенд, не испытывали недостатка в чистой и горячей крови жертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154