— Скорее бы приходили эти дураки, — добавил Луз. — Вот наложат в штаны, когда ничего не увидят.— Ну ладно, тогда все. — Кэрби снова зевнул. — Увидимся на той неделе. Я собираюсь впасть в анабиоз после этого полета.— А что такое анабиоз? — невинно спросил Томми.— Чем занимается медведь, когда зима?— А что такое зима? — поинтересовался Томми.— А, чтоб тебя! — воскликнул Кэрби и улетел под их дружный смех. СУББОТНЕЕ УТРО Девять утра. Инносент вошел в свой кабинет в Бельмопане и тут же увидел верного помощника по локти зарывшимся в бумаги.— Доброе утро, — сказал он. — Трудимся по субботам?Вернон оторвался от списков и диаграмм.— Вчера был у зубного, вот и решил сегодня наверстать. Вид у него был такой, словно зубная боль никак не унималась.— Мне надо позвонить в несколько мест, — проговорил Сент-Майкл. — Потом встреча в Белизе.Он ухмыльнулся, думая об этой встрече. О том, как осчастливит Уитмэна Лемьюела, вызволив его из тюрьмы. Не бесплатно, конечно.— Куда вы хотите позвонить? — Вернон потянулся к телефону. Добрый, старый, надежный Вернон.— В гараж. Я вчера выписал «лендровер» и хочу знать, вернулся ли он.Пока Вернон справлялся, Инносент вспоминал вчерашний вечер. В половине восьмого он совсем извелся, позвонил приятелю в полицию и задал два-три осторожных вопроса, в результате чего узнал, что ни одна казенная машина не попадала в аварию (редкий случай). Затем он навел справки в столичной больнице. За последние двенадцать часов туда не поступала ни одна американка. В Пунта-Горда и Бельмопане ему ответили то же самое. В больницы Корозала и Ориндж-Уолк он звонить не стал: Валери уехала на юг, совсем в другую сторону.Инносент с удивлением обнаружил, что не хочет снимать номер и искать замену Валери Грин. Она крепко запала ему в Душу. Поэтому он перекусил в гостинице и оставил у портье записку для девушки с обещанием позвонить утром. А потом поехал домой, окунулся в бассейн и уснул как младенец.Наутро выяснилось, что Валери Грин так и не вернулась. Вещи ее остались в комнате, но девушка как в воду канула. Он должен был повидать Уитмэна Лемьюела, но исчезновение Валери спутало все его планы. Надо было много звонить, но не из дома, кишащего враждебными ему соглядатаями, в жилах которых текла его кровь. Поэтому он отправился в Бельмопан, где преданный Вернон тотчас же взял на себя всю черную работу.— «Лендровер» еще не вернулся, — сообщил он, вешая трубку.— Черт!— Что-нибудь случилось?— Эта дамочка-археолог, она не возвратилась домой.Лицо Вернона омрачилось, вероятно, накатила зубная боль.— А кто ее возил? — спросил он.Инносент заметно смутился и неопределенно взмахнул рукой.— Вы же знаете этого парня. Он иногда обслуживает меня.— Он?! — Вернон казался потрясенным.— Мне ведь нужен кто-нибудь… кто-нибудь, чтобы держать меня в курсе дел. Человек, в молчании которого я могу быть уверен.— Человек, которому можно доверить сопровождать женщину? — спросил Вернон. — А он-то вернулся?— У него нет телефона.— Где он живет?— В «Чайнике», — так называлась маленькая деревушка в нескольких милях от Бельмопана, ближе к гватемальской границе. — Но мне надо в Белиз.— Я съезжу к нему, — вызвался Вернон. — Может, сумею найти. Вы потом позвоните мне сюда.— Спасибо, Вернон. И что бы я делал без вас? ГЛАВА, В КОТОРОЙ ГОВОРИТСЯ О ПРИБЫТИИ ЛЕМЬЮЕЛА В БЕЛИЗ,ЕГО ПУТЕШЕСТВИИ К ХРАМУ С ГЭЛУЭЕМ, НЕОЖИДАННОМ ПОЯВЛЕНИИ ВАЛЕРИ ГРИН,ПОСЛЕДОВАВШЕМ ЗАСИМ УДИВИТЕЛЬНОМ ПОВЕДЕНИИ ГЭЛУЭЯ И РЕШЕНИИ ЛЕМЬЮЕЛА НЕ УЧАСТВОВАТЬ БОЛЕЕ ВО ВСЕМ ЭТОМ СОМНИТЕЛЬНОМ ПРЕДПРИЯТИИ — Мисьер Витмэн?Лемьюел пробудился от тяжелой дремы. Он вспотел во влажной духоте камеры и, расставшись с ночными кошмарами, тут же почувствовал, что явь еще хуже сна. Тюрьма. Мерзкие запахи, застывшие в воздухе намертво, как мухи в янтаре. Где-то что-то капает. Ночная духота сменяется дневным пеклом. Тюрьма. Тюрьма в чужой стране. Серый свет пробивается сквозь мутное стекло забранного решетками оконца, падает на бетонные стены и пол, на голый тиковый гамак, в котором Лемьюел провел ужасную бессонную ночь, дергаясь и ворочаясь с боку на бок. Тяжелое забытье наступило только под самое утро. И вот теперь чей-то голос коверкает его имя.— Вы, там, проснитесь. Вы мисьер Витмэн?Ошалевший от страха и бессонницы Лемьюел приподнялся и, моргая, уставился на черный силуэт за решетчатой дверью.— Лемьюел, — сказал он, едва ворочая сухим языком. — Моя фамилия Лемьюел.— Так вы не мисьер Витмэн?— Уитмэн — мое имя. — Он попытался проснуться и собраться с мыслями, но те все время разбегались. Лемьюел принялся тереть глаза костяшками пальцев. Ощущение было такое, словно веки засыпаны песком.— А… — сказал надзиратель и зашелестел бумагами. — Так Витмэн будет ваше христианское имя?— Да.— А Лемуель… Лемуель, стало быть, фамилия?— Верно.Надзиратель посмеивался, перебирая бумаги.— Сколько же странных имен на белом свете, — философски заметил он. Послышался звон ключей, лязг замка и чавканье открывающейся двери. — Ладно, мисьер… мисьер Лемуель. Мисьер Витмэн Лемуель, к вам посетитель.Посетитель? Что это значит? Кто знает, что он здесь? Вчера вечером, после нескольких часов лживых утверждений, насмешек, а порой и полного невнимания к своей особе, Лемьюел потерял всякую надежду даже сообщить о себе в американское посольство. Или в гостиницу. Или куда угодно, лишь бы его вытащили из этого тропического кафкианства. Так кто же пришел к нему в это страшное место?— Какой посетитель? — спросил он надзирателя.— Человек, который хочет вас видеть.— Кто он?— Вы не хотите посетителя? — Дверь снова чавкнула. — Может, сказать ему, что вы сегодня заняты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61