Моё плохое настроение они объясняли случившимся в гостинице, говорили, что скоро я все забуду и опять буду радоваться жизни.
Потом Марис сообщил, что, оказывается, на самое ближайшее время запланирован наш вылет в Грецию.
— И что мы будем делать в Греции? — спросила я.
— О, это очень кстати, — вдруг подал голос Вахтанг.
Мы с удивлением посмотрели на него.
— А ты что там собираешься делать? — уточнил у Чкадуа дядя Саша.
— Да есть кое-что… — уклончиво ответил Вахташа.
Я тут же вспомнила, что он ведь не только Вахтанг Георгиевич Чкадуа, а ещё и Константинос Колиастасис, о чем, пожалуй, Марис с дядей Сашей не подозревали, а я узнала от своего предыдущего. Сообщать известную мне информацию (информация — сила, как учил тот же дядя Саша) я никому не стала, а решила для себя, что, очень возможно, присоединюсь к Вахташе, когда мы окажемся в Афинах или где там ещё. У него, как я видела, настроение поднялось, и он уже явно планировал какие-то мероприятия в Греции, осуществление которых, пожалуй, не предусматривало участия Мариса с дядей Сашей. Но я-то в них поучаствую — в любом качестве. Прицеплюсь к Вахташе, как пиявка, а там видно будет. Мне очень захотелось отделаться от Шулманиса и Никитина , потому что я чувствовала: они все глубже и глубже затягивают меня в какую-то игру — причём втёмную.
Наконец мы остановились у какого-то дома — то ли это был пригород Хельсинки, то ли уже какой-то другой город. Я не стала уточнять. Мне выделили комнату, как и Вахтангу. Марис с дядей Сашей разместились в одной.
Я слышала, что в доме звонил телефон. Трубку снимал Шулманис и говорил на каком-то иностранном языке — то ли финском, то ли латышском. Я не знала ни того, ни другого, поэтому определить не могла. Но это точно был не английский, которым я теперь усиленно занималась по предоставленному дядей Сашей учебнику, — делать-то все равно было нечего.
После обеда Марис сообщил, что «ребята» прилетят сегодня вечером.
Самолёт приземляется без пяти семь, он поедет их встречать.
— Какие ребята? — не поняли мы с Вахтангом.
— Гунар с Мартыном. Ваши знакомые.
— А им-то что здесь делать? — заорали мы, не имея ни малейшего желания с ними встречаться.
— Это мои друзья, — сообщил Марис. — И нам нужны помощники.
Я высказала все, что думаю о Мартыне и Гунаре. Вахтанг поддакивал. Ему, как я поняла, тоже страшно не хотелось видеть эту команду. Я все-таки решила выяснить, что же произошло прошлой ночью — ну хотя бы для того, чтобы точно знать, не придётся ли мне ночевать в одном доме с насильниками.
— И вообще, — заявила я, — я переселяюсь в комнату к Вахтангу Георгиевичу. Вы, надеюсь, не против?
Чкадуа был совсем не против.
— Они не насильники, — сообщил Марис. — Вы просто не знаете того, что произошло.
— Можно подумать, ты там был, — фыркнула я.
— Не был, — согласился он, — но выслушал отчёт своих людей. И у них нет оснований мне врать.
— Как бы не так, — теперь фыркнул Вахтанг.
— Дайте мне хоть слово сказать! — завёлся Марис. — Вы пришли к каким-то выводам, не выслушав все стороны!
— Так ты тоже не выслушал все стороны, а только своих людей, — перебила я.
— Наташа права, — Вахтанг пододвинулся ко мне поближе и взял меня за руку. Названый папочка.
Пока мы были двое на двое, а вот когда приедут «ребята»… Я подумывала, не умотать ли нам с Вахташей — да хоть в ту же Грецию — до их появления.
Пожалуй, Марис с дядей Сашей поняли, что нужно что-то быстро делать, чтобы не упустить нас. Марис заговорил.
Он признал, что специально прислал в посёлок Гунара и Мартына — мало ли что может произойти. Ребята были хорошо вооружены и готовы прийти к нам на помощь в случае необходимости. Тем более, в Петербурге после того, как мы уехали, стало происходить вообще неизвестно что. Застрелили крупного преступного авторитета (это я и без Мариса знала — только в газете о нем писали, как о бизнесмене и меценате, но такое случалось не впервые). Людей Дубовицкого арестовали. (Об этом мне тоже было известно.) Сам он свалил в Грецию — но об этом известно лишь узкому кругу посвящённых. Как в них попал Марис, я уточнять не стала: все равно не скажет, но, по крайней мере, становилось хоть немного понятно, почему Греция является нашей следующей остановкой. С другой стороны, было совершенно непонятно, зачем нам охотиться за Дубовицким. Рута вызволена из его лап, все остальные пленницы тоже. Да, одна из них покончила с собой, но нам-то, в принципе, какое дело до Лили? У неё отец есть, который и занимался вначале поисками дочери, а теперь явно будет мстить.
— Так пусть Лилин отец и ищет Дубовицкого, — заметила я.
— Он нам нужен живой, — вставил дядя Саша. — Поговорить надо с ним. А Сергиенко наверняка его уже «заказал». Так что мы должны найти его раньше.
И тут меня осенило:
— Значит, я вам нужна как приманка?! Ах вы, сволочи!
— Ты всегда была умной девочкой, Наташа, — только и сказал дядя Саша.
— Наташа, — открыл рот Марис, — с тобой все будет в порядке. И Александр Петрович со своей стороны, и я со своей обеспечим тебе надёжную охрану. С тобой ничего не случится, а потом я обещаю найти тебе…
— Ничего мне от тебя не надо! Сволочи! Гады! — вопила я. — Меня этот подонок или убьёт, или… — Я не знала что могло быть «или». — И работы от тебя никакой не надо. Сама найду. Бог внешностью не обидел. Буду жить, как жила.
Вернусь к Олегу Николаевичу!
Дядя Саша плеснул мне в лицо воды из своего стакана. Я стала отфыркиваться, сопровождая процесс витиеватыми выражениями, которые приличной девушке знать вообще не положено.
— Наташенька, киска, ну, скажи, что ты хочешь? — запел сладким голоском Марис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108